Кровавый Меркурий
Шрифт:
Дома, обеспокоенная состоянием мужа, Наташа присела рядом в кресло и осторожно спросила:
––Толя, что случилось?
––Ничего, дорогая, всё в порядке.
––Какое там "в порядке", я же вижу, что ты после вашей встречи с Эдом о чём–то постоянно думаешь… Так в чем дело? Плохие новости?
С улыбкой отговорившись, Брянцев прошёл на кухню, прихватив с собой блокнот. Расположившись за столом, он приоткрыл окно и закурил, делая какие–то пометки и чертя схемы со множеством кружочков, стрелок и символов. Иногда он раздражённо вырывал листы и, скомкав, бросал их в корзину, принимаясь заново что–то писать и чертить
* * *
Белая "девятка", тихо урча мотором, въехала во двор и, лавируя среди узких проездов, осторожно прокралась к небольшой площадке, почти полностью заставленной разношерстными машинами. С трудом втиснувшись меж двух "Жигулей", она скрипнула тормозами и застыла в ожидании. Скрытый за тонированными стеклами водитель выключил зажигание. Стало совсем тихо, только со стороны улицы доносилось завывание первых троллейбусов, спешащих доставить рабочий люд в промзоны Автограда, да раздавались частые хлопки подъездных дверей, из которых этот самый люд, ещё не отошедший от воскресного отдыха и потому сильно похожий на зомби, высыпал на свет Божий и с тихими проклятиями тащился к остановкам. Утро новой недели постепенно разгоралось, и вместе с рассветом оживал людской муравейник, заполняя пространство двора шумом и гамом. Вскоре первая волна трудяг схлынула, и вновь стало тихо и умиротворенно, но ненадолго. Во двор въехала машина мусорщиков. От её мощного рыка и грохота опрокидываемых баков проснулись и те, кому не нужно было спешить в такую рань.
Водитель "девятки" взглянул на часы и толкнул в плечо тихонько похрапывающего рядом парня.
––Подъем, Витёк! – скомандовал он со злорадной усмешкой, видя, с каким трудом тот разлепляет глаза и морщится, как от зубной боли. – Хорош дрыхнуть!
––Ой, бля… – заныл Витек. – Какого хрена? Голова раскалывается. Дай поспать хоть чуть–чуть…
––Что, перебрал вчера? – с иронией спросил водитель.
––А что, нельзя? Торчим здесь неделями, никакой личной жизни. Вчера хоть двух тёлок снял, оторвался…
––Оно и видно – лимон давленый.
––Ох, не говори, Михай, – тяжело вздохнул напарник, и салон наполнился зловонием перегара. Водитель поморщился и приоткрыл окно. Витёк кисло усмехнулся и плаксиво продолжил: – Головка бо–бо, во рту кака, а денежки – тю–тю… Эх, сейчас бы баночку пива!
––Хрен тебе моржовый, а не пива. Терпи, скоро клиенты пожалуют.
––Ох, Михай, худо мне… Помру, если не похмелюсь… Я сбегаю в комик?
––Да–а–а, чувствую, сегодня мы наработаем, – недовольно сказал Михай. – Ладно, чёрт с тобой, вали быстрее. Одна нога здесь, другая там…
––Спасибо, кореш, – довольно усмехнулся Витёк, – я мигом… Да, ты уж не говори Подельнику, что я был с бодуна, а то начнет фейсом по тейблу…
––Ладно, замётано. Иди скорее, нам ещё аппаратуру настраивать нужно Чтоб через десять минут был здесь.
––Всё будет тип–топ, – ответил Витёк, подмигнув напарнику и открывая дверь. –Тебе чё надо?
––Возьми упаковочку "Хольстена", сидеть ведь долго придется… Да, и блок "Верблюда".
––Угу, –
Михай проводил его презрительным взглядом и сплюнул в окно, сосредоточив внимание на крайнем подъезде дома напротив. Вот уже три недели они вели наблюдение и прослушивали офис маленькой фирмёшки, весь персонал которой состоял из пяти человек, включая владельцев. Это задание дал сам Подельник, строго проинструктировав своих "бойцов" и предупредив об ответственности за порученное дело. Каждый день вечером они давали ему подробный отчет вместе с кассетами с записями всех разговоров в офисе. Оба не знали причин столь необычного интереса босса к заурядным посредникам, но старались в точности выполнять все указания. Подельник щедро платил им за те "лишения", которые они были вынуждены терпеть, находясь на посту, и такая компенсация вполне устраивала обоих. Задавать же ненужные вопросы было в "бригаде" не в моде, поэтому оба терялись в догадках и предположениях относительно цели своей миссии.
Первый из "клиентов" прибыл на своём зелёном БМВ, когда из–под арки вынырнула тощая фигура Витька, идущего нетвёрдой походкой. Михай тихо выругался и, косясь в лобовое стекло, достал с заднего сиденья объёмистую сумку с аппаратурой. Напарник, открыв дверь, плюхнулся на сиденье и положил на панель пиво и сигареты.
––Уф–ф, хорошо! – выдохнул он, довольно щерясь.– Теперь живу!
––Мог бы и поживей сбегать, мать твою! – вспылил Михай. – Первый уже прибыл. Держи свою "шарманку". – Он раздражённо бросил сумку на колени напарника и зло взглянул на него. – Давай, давай, шевелись…
Витёк обиженно хмыкнул и раскрыл "молнию" на сумке. Надев наушники, он протянул вторую пару Михаю и минуты три колдовал над прибором, подкручивая маховички и двигая ручки линейных сопротивлении, пока слышимость не стала удовлетворительной.
––Ну как? – спросил он.– Нормалёк?
––Сойдёт… – ответил Михай. – Поставь телефонные каналы на автомат. Витёк щелкнул переключателями и, сдвинув наушники, достал и откупорил новую банку. Высосав её содержимое под неодобрительные взгляды слева и бросив тару в окно, он примирительно сказал:
––Да ладно тебе, Михай, будто сам никогда не болел…
––Болел, но не на работе. А ты кончай пить, а то снова нагрузишься под завязку. Я, что ли, за тебя пахать должен?
Витёк хотел было огрызнуться, но понял бесплодность пререканий и только вздохнул, мысленно поминая солёными словами предков своего напарника. Вдруг он заметил подъезжающую к объекту тёмно–лиловую "десятку" и воскликнул, пихнув локтем Михая:
––Смотри–ка, второй пожаловал!
––Вижу и без тебя, не слепой, – пробурчал тот и посмотрел на часы. – Всё как обычно, пташки слетаются вовремя…
Ещё через пару минут появился третий автомобиль и припарковался рядом с другими в небольшом "кармане" возле подъезда. Из него вышел высокий худощавый брюнет с пышной вьющейся шевелюрой и быстро скрылся за дверями.
––Все в сборе, – отметил Михай и, обернувшись к напарнику, приказал: – Включай запись.
* * *
Шкловский вошел в крохотный холл и закрыл за собой входную дверь. Брянцев и Коваль, вышедшие из кабинета, чтобы встретить его, на мгновение замешкались в нерешительности, поймав на себе насмешливый взгляд компаньона, и молча обменялись с ним рукопожатиями.