Кровавый песок
Шрифт:
— А! Значит, теперь Жигунов в конфкликте с обоими своими работодателями, и значит, нужно как-то исправлять положение. Итак, Жигунов — человек с мотивом.
Проводив Капитолину до Лубянки — от Покровки до Лубянки десять минут ходу — Денис позвонил Меньшовой.
— Тамара, что вы думаете о Жигунове?
— Редкий негодяй, — с чувством сказала она.
— Вы полагаете, он способен…
— Способен на что угодно.
— Отлично. То есть, разумеется, это очень плохо. И еще один вопрос. Что значит название нефтяной компании вашего мужа? Я бился над этой аббревиатурой не один час. Так ничего и не смог придумать.
— Это никакая не аббревиатура, — засмеялась Тамара. — Вас ввело в заблуждение, что все буквы — заглавные. Ну так это же для понта. Вы сами проверьте, напишите свою фамилию как обычно и всю — заглавными буквами. А потом посмотрите, какой вариант будет выглядеть внушительней.
— «Б» — это кочегар, ремесленник.
— На каком языке?
— Хотите знать этимологию? — судя по интонации, Тамара пожала плечами. — На древнегреческом, разумеется. Название выбрали, как водится, из греческой мифологии. От недостатка воображения. Тогда все так делали. Гермесы, посейдоны, прометеи. Заметьте, все грохнулись. Один «БАНАУС» остался. И уж с ним-то я никому ничего не дам сделать. Руки коротки!
Денис лежал дома на диване и размышлял. Вернее, пытался.
Предположим, Жигунов похитил Седого, чтобы… чтобы… чтобы что? Потребовать за него выкуп? Что за хренотень, что он бандит? Кстати, надо еще выяснить, кто он, на самом деле. Так с кого же он может потребовать выкуп? Не с жены же? Выкуп можно требовать с самого Седого, только он один знает, где ключ от квартиры, где деньги лежат.
Предположим, Жигунов нанимает каких-то бандитов, те похищают-таки Седого, и Жигунов пытается от него добиться неких финансовых уступок в отношениях с Гилленсбургом? Опять таки бред, ведь сказано уже, что сделка заключена. Зачем Гилленсбургу заявлять во всеуслышание, что акции он продал обратно, что любому нетугодуму дает понять, насколько сильно он погорел. Такая сильная антирекалама. Если Жигунов по-прежнему на него работает и сейчас, как раз в тихом месте прижимает Седого к теплой стенке, Гилленсбург об этом знает, и не станет делать таких пораженческих заявлений.
А если допустить, что Жигунов — вольная птица? Что Гилленсбург заплатил ему вперед, и от американца Жигунов ничего не ждет, а действует уже исключительно по собственной инициативе? Что он преследует свои частные интересы? Надо попытаться выяснить, в чем они могут заключаться. Таким, образом, начинать нужно от печки. Необходимо досье на Анатолия Жигунова. И, конечно, же на клиентку, ведь вполне могут быть и другие версии. Надо звонить Максу. Пусть взламывает все на свете…
Макс быстро разобрался в ситуации и перезвонил через час.
— Дэн, информацию на Жигунова собрать можно, но проще будет, если ты по-родственноу обратишься к дяде.
— Не понял? Это в советские времена, на каждого честного обывателя существовало досье, до и то, не в уголовке, конечно, а КГБ. Почем в МУР-то.
— «На честного обывателя»?! Дэн, ты в своем уме? Говорю тебе, в МУРе наверняка все есть, где же еще искать сведения на крупного «авторитета» по кличке Мустанг.
— Макс, это точно?! Жигунов — бандит?!
— Вернее, не бывает.
Денис немедленно собрался и поехал на Петровку. По телефону он это с дядей обсуждать не хотел.
Секретарша махнула
— Ну кто там еще? — Наконец показалась хорошо знакомая пегая голова. Грязнов-старший вылез из-под стола. — Здорово, племяш. Я тут с барометром вожусь, что-то странное показывает. Рекомендует мне ехать на рыбалку. Кстати! Это хорошо, что ты пожаловал, потому что и я тебя искал. Я вообще не понимаю, почему, если ты кому-то нужен, звонят всегда мне. И добро бы еще барышни звонили! А то же если, только тебе пистон вставить. Короче, на этот раз — из ГУБОПа, говорят, что ни в «Глории», ни дома тебя застать невозможно, а дело — срочное. Ты вот что, Дениска, ты гонорар, который тебе перечислили за голову американца, — сдай. Это теперь не твои деньги. Государственные.
— Это не гонорар! — пролепетал Денис, — это аванс…
— Аванс, гонорар, какая разница, сказано — сдай, значит… ты что, потратил уже?!
Денис молча сел в кресло.
— Вот же ж черт. И когда успел.
— Да только что! — выпалил Денис.
— Когда только что! — заорал дядя. — С моей секретаршей что ли! Я тебе дам «только что»! Я не для того это агентство создавал, чтобы ты бабками халявными во стороны раскидывался! Найди, значит, другие деньги немедленно. У тебя же сейчас есть какая-то клиентка состоятельная. Аванс уже небось получил?
— Я же и говорю, — простонал Денис. — Потратил только что. Все потратил, понимаешь?
Грязнов-старший только открыл рот и молча сел.
Грязнов-младший выхватил телефон и в бешенном темпе набрал номер своего брокера.
— Это Денис! Я надеюсь, — а он конечно, уже не надеялся, — ты еще не… Ах вот как, да спасибо, все как говорил. Да… Да… Позвонишь через неделю? Хорошо. Отбой.
И тут же раздался новый звонок. На глазах Дениса вспыхнул лучик надежды и тут же погас, едва он услышал голос своей клиентки.
— Денис, я надесю у вас уже есть какие-то результаты.
— Мы работаем, Тамара Федоровна, — мрачно сообщил детектив.
— Ах вот оно что?! — немедленно психанула клиентка. «Не иначе с похмелья», — подумал Денис. — Вы работаете! Да вы там прохлаждаетесь на мои деньги!
Часть вторая
Мустанг. Конец 90-х
До дома оставалось ехать метров двести, когда Мустанг ни с того, ни с сего крикнул шоферу: «Останови»! Водитель дернулся от неожиданности, машину вынесло на обледеневшую обочину и крутануло несколько раз, хорошо еще, что не перевернуло — шли не меньше ста пятидесяти. Так и доехали юзом почти до самых ворот.
Мустанг, не дожидаясь, пока «черокки» окончательно затормозит, пнул ногой дверцу, выскочил на снег и скомандовал:
— Марик, вылазь!
Марик — двухметровый бугай с побелевшими от испуга лицом и красными оттопыренными ушами неловко вывалился с заднего сиденья прямо в сугроб, проломив толстую грязную ледяную корку.
— Ты, ва-аще, Мустанг… Убьемся на хрен.
— Не ссы, сами не убьемся. Давай, вставай, задницу отлежишь!
Марик еще сильнее побелел, и простонал, скривившись: