Кровавый плацдарм. 49-я армия в прорыве под Тарусой и боях на реке Угре. 1941-1942
Шрифт:
Время от времени мы будем прерывать разговор генералов. Чтобы цитата не казалась чрезмерно длинной и надоедливой. И чтобы позволить себе некоторый комментарий и необходимые пояснения.
Мне кажется, слова, которые вот-вот произнесет командующий войсками Западного фронта, их смысл не принадлежат Жукову. Во всяком случае, целиком, во всем их глобальном объеме. Возможно, в момент разговора с командармом-49 в нем всколыхнулись отзвуки некой беседы, состоявшейся накануне. Возможно, это был разговор со Сталиным. Итак:
«ЖУКОВ. Напрасно вы думаете, что успехи достигаются человеческим мясом, успехи достигаются искусством ведения боя, воюют умением, а не жизнями людей. Вы даете
Жуков вообще очень косноязычен. Но первая фраза, произнесенная им, можно сказать, совершенна. И стилистически, и по смыслу. Мысль, лежащая в ней, глубока и вечна. Она бесспорна. Но произносит ее человек, который только что загнал в узкий коридор под Вязьму три дивизии 33-й армии и кавалерийский корпус, прекрасно понимая, что из этой затеи ничего толкового, в смысле «искусства ведения боя», не получится. Накануне, а точнее, 29 января 1942 года Жуков в донесении Верховному главнокомандующему писал: «...за 45 дней напряженных боев фронт потерял 276 206 человек. Большинство дивизий и стр. бригад сейчас настолько обескровлены, что не представляют никакой ударной силы. Многие дивизии имеют по 200—300 штыков, а стр. бригады и стр. полки по 50—100 штыков. В таком состоянии дивизии и стр. бригады Западного фронта дальше оставаться не могут и не способны решать наступательные задачи. Прошу приказать немедленно подать Западному фронту пополнение, занаряженное по январскому плану, а в феврале прошу подать не менее 75 тысяч человек».
Как начальник бойни — председателю подведомственного колхоза по производству скота...
Вот тогда-то, по прочтении своего донесения, возможно, и услышал Жуков эти слова. И теперь передал их одному из своих командармов. Очень правильные слова. Конечно, они не давали покоя и самому Жукову, если так глубоко засели в сердце. Но человеку на войне, да в такой должности, необходимо быть безжалостным и жестоким и в достижении большой победы не смущаться незначительными поражениями и потерями. Жуков не стал бы Жуковым, если бы колебался под Москвой или перед Берлином. Жуков был ломом Сталина, танком Т-34 улучшенной конструкции, конструкции самого Верховного, и этот совершенный в своем роде танк не брал ни один снаряд противника! Его боялись все. И этот танк дошел от Москвы до Берлина. Что бы теперь ни говорили.
А по поводу бойни... Война — это и есть бойня. Самая совершенная и жуткая.
Но, как это ни парадоксально, пройдя через нее, человеческая природа становится совершеннее и выше. Возвращает человеку многое, утраченное им в годы мирной и сытой жизни. Война выпрямляет душу. Крепче привязывает человека к человеку. Война — огонь, который и пожирает, и очищает.
«ЖУКОВ. <...> Пошлите людей разыскать, это вам всего от Юхнова 25—30 км. Приказ Военного совета, о немедленном выдвижении за р. Угра и занятии в течение 7.3.42 г. Климов Завод, вы не выполнили. Я вынужден вас строжайше предупредить о том, что мы не можем терпеть таких дел, которые творятся, тем более не выполняются приказы.
У меня создается впечатление, что до вас не дошло мое требование, если вы не уяснили до сих пор того, что нужно разбить противника во что бы то ни стало; не плохо было бы в этом случае вам лично доложить Военному совету. К сожалению, мы не можем
Жуков прекрасно знал характер своего подчиненного. Понимал, что генералу Захаркину, старому солдату из бывших подпоручиков Русской армии, самым горьким мучением будет стоять перед Военным советом фронта и отвечать на вопросы людей, которые в своей службе конечно же преуспели, но над которыми не летают снаряды и которые не слышат стонов умирающих в агонии бойцов и командиров. Жуков помнил, как твердо и решительно стоял Захаркин в обороне под Серпуховом и Алексином. Но теперь было другое время и другие обстоятельства. Ржевско-Вяземская операция втянула в свою гигантскую воронку армии двух фронтов — Западного и Калининского. Жуков, как командующий Западным фронтом, изо всех сил гнал вперед свой левый фланг, стремясь охватить Вязьму с юго-запада и запада. Похоже, он все же верил в успех, что еще можно помочь завязшим в окружении корпусам и 33-й армии Ефремова.
«ЗАХАРКИН. Я просил бы мне сроку еще два дня. Я полагаю и надеюсь, что удар двумя правофланговыми дивизиями даст мне возможность разбить сопротивляющуюся группу противника в районе Марьино.
Кроме того, и на правом фланге есть надежда овладеть Русиново и Павлово, что позволит мне выйти на Вяземский большак. Докладываю, что дивизии ведут весьма напряженный бой и действуют весьма энергично, но противник еще крепко держится, главным образом применяя большое минирование и огонь минометных батарей, и на этом рубеже дивизиям приходится наступать целиной, по глубокому снегу, лесистой местности и тащить на руках артиллерию. Большие потери несем от минированных полей. На дорогах и вне дорог разбросаны сотни мин. Так, например, от Пречистое до Емельяновка, то есть на расстоянии 2 км на этой дороге, изъято 360 мин. Вот это замедляет темп нашего наступления.
Хотелось бы тоже прибыть к вам и доложить лично, но сейчас прошу отсрочки, чтобы провести намеченные мной мероприятия на левом фланге, а также на правофланговой группе. Вопросов у меня много, чтобы доложить вам и получить ваши указания. Все».
Генерал Захаркин — человек покладистый и даже, можно сказать, мягкий. Думает, что говорит. И на угрозу Жукова «поговорить подробно» на Военном совете в штабе Западного фронта ответил, что и у него, мол, к Военному совету есть вопросы, что «вопросов у меня много...». Так что непрост был и Захаркин.
Стоит заметить, что населенные пункты Русиново и Павлово, превращенные противником в опорные пункты, становятся одной из основных забот 49-й армии. С этого времени в донесениях и оперативных сводках они станут мелькать все чаще и настойчивее.
«ЖУКОВ. Хорошо, проводите, встретимся позже, ищите танки, и надо ввести их в дело.
ЗАХАРКИН. Я прошу дать мне другого нач. АБТ. Полковник Кислицин со своими обязанностями не справляется, строжайше приказал ему следить за приходом танков.
ЖУКОВ. Его надо чаще лупить, он такой человек. Он у меня был помощником на Халхин-Голе по снабжению. Когда его лупят, он работает. Характер у него такой.
ЗАХАРКИН. Характер у него до невозможности спокойный. Он, по-видимому, никогда не волновался и теперь не волнуется. Сейчас доложено, что в 11 часов танки разгружены и уже сосредоточены в 15.00 в указанном мной районе. Разведка для применения танков ведется, саперы подготовлены для постройки мостов, где потребуется, так как все мосты противником на р. Угра и Ресса взорваны.