Кровавый план египтянина
Шрифт:
– Ну и отлично, – довольно проговорил Румянцев. – Ты вот что, завтра подъезжай к Аннушке. Ну, проверят тебя медики. Сам понимаешь, сейчас с этим делом очень строго. Мало ли, вдруг у тебя давление стало скакать. Все-таки пил ты не один день. Если что, Аннушка тебя быстро в норму приведет. Опыт у нее, слава Богу, есть, – рассмеялся он, – на мне практиковалась. Я ведь в молодости тоже подуривал. Так что завтра к девяти к ней.
– Хорошо, – ответил Павел. – Спасибо вам и…
– Вот Аннушке моей завтра и скажешь спасибо, –
– Не достанем мы, – недовольно проговорил Магомед. – Надо здесь…
– Мы свое сделали, – не дала ему договорить Захра. – И ты прав, – она быстро просмотрела несколько фотографий, – ничего не выйдет. Кроме того, как везти сюда оружие? Здесь не достать, а через всю Россию и думать не стоит. Зачем все это?
– Подождем, – пробурчал Магомед. – Приедет, объяснит. Я был совсем не против этого, уйти бы мы успели. А русакам устроили бы…
– Может, еще и устроим.
– А откуда ты знаешь Антона?
– В Ичкерии два раза работала с ним, похищали солдат. Он выманивал, а я помогала уводить к нашим. Я испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие, когда лишала их мужской гордости! – Захра рассмеялась.
– Значит, он воевал за нас?
– За сто долларов в день.
– А он испугался, когда увидел тебя…
– Извините, девушка, – с мягкой улыбкой проговорила средних лет миловидная женщина, – мне нужна Анна Николаевна Соколова. Я могу ее видеть?
– А вы кто? – недовольно спросила открывшая дверь террасы небольшого частного дома девушка. – Зачем вам Анна Николаевна?
– Меня просил узнать о ее здоровье полковник Савельев.
– Я сейчас узнаю. – Девушка вошла в дом. Почти тут же вышла. – Заходите.
– Меня зовут Мария Львовна, – представилась женщина.
– Проходите, – повторила девушка. – Я Шура. Присматриваю за Анной Николаевной, она очень больна. И одна.
– А что с ней?
– Не знаю. Я студентка медицинского института, ну и во время каникул мы помогаем одиноким людям. Конечно, нам платят за это, на стипендию сейчас не проживешь.
– Это точно, – кивнула Мария. Следом за девушкой она вошла в небольшую комнату.
На кровати у окна лежала бледная худая женщина.
– Здравствуйте, – остановилась Мария.
– Что с ним? – тихо спросила больная.
– Паша, – тихо проговорила вошедшая в комнату Тоня, – я…
– Дети! – громко позвал Павел. – «Спокойной ночи, малыши!» начинается.
– Идем! – весело крикнул сын.
В комнату вбежала дочь.
– Идите ко мне, – позвал отец. – Забирайтесь, и будем смотреть мультики.
Тоня, опустив голову, вышла из комнаты.
– Все, как велел, – кивнул державший сотовый телефон Антон. – Эти у меня. С участковым все путем. Я вот что хотел узнать… Бабки – это, понятное дело, хорошо, но ведь за просто так платить ты мне не стал бы. Может, хватит темнить, и скажешь, что я должен сделать?.. – Замолчав,
– Может, угостим хозяина? – Поставив на стол бутылку французского коньяка, Магомед мотнул головой на дверь.
– Обойдется, – пренебрежительно отмахнулась Захра.
– Тогда давай за то, – разливая коньяк по рюмкам, проговорил он, – чтобы все получилось.
– А ты готов на все? – Захра подняла рюмку. – Почему? Ты же хороший воин и вдруг поехал в Россию, откуда можешь не вернуться.
– Просто так, – вздохнул чеченец, – я не покину этот мир. У меня убили отца, мать погибла под развалинами нашего дома. Мою невесту пристрелили пьяные солдаты. Я готов на все, чтобы эти русские свиньи поняли, что Ичкерия – страна, в которой они долго будут проливать свою кровь.
– Месть, – усмехнулась Захра, – чувство настоящего мужчины. А кровная месть…
– Давай за то, чтобы все получилось, – перебил Магомед.
– Давай.
– А ты почему согласилась на это?
– А что делать? Оставаться в Ичкерии? Мне порядком надоела партизанская жизнь. Сам знаешь, каково там. К тому же, что бы ни говорили о чеченках, я женщина молодая и красивая. И я хочу жить по-настоящему.
– Так, выходит, ты ради денег рисковала своей жизнью? – спросил Магомед.
– А ты? Ах да! – Захра насмешливо фыркнула. – Ты же…
Чеченец схватил ее за горло. Захрипев, она вцепилась в душившую ее руку и попыталась оторвать ее.
– Твое счастье, – отпустив горло женщины, чеченец откинулся назад, – что мы на задании и ты еще потребуешься. Но больше со мной так не разговаривай. Я с трудом терплю наемников только потому, что без них трудно, а без денег, которые идут в основном им, вообще все давно кончилось бы. Именно поэтому я и ушел с гор. Я отомщу за убитых родителей и невесту. Моя жизнь уже давно кончилась, сейчас я дышу только потому, что ненавижу. Я никогда не верил в Аллаха. Когда в Ичкерии все началось, я принял это с радостью. Я тренированный, сильный мужчина, воин. Я втянул своих родителей и невесту в эту войну и должен отомстить. Должен!.. – Он скрипнул зубами.
Захра, растирая шею, внимательно смотрела на него. В ее глазах был интерес.
«Он смертник, – думала Захра. – Шахид. Но я не собираюсь взрывать себя. А он пойдет на что угодно. У него в глазах – смерть. Понял, что ваххабиты на Кавказе обречены, и действительно винит себя в гибели родных и невесты. И он пойдет на что угодно без всякого гипноза. А я – нет», – мысленно усмехнулась она.
Магомед сидел неподвижно.
«Скорей бы все закончилось, – думал он. – Я боюсь сорваться, когда слышу смех проходящих мимо людей, веселые голоса играющих детей, вижу, что все вокруг спокойны и довольны».