Кровавый поход
Шрифт:
– Сколько осталось идти до Пальцев Кресимира?
Тамас провел ладонью по усам. Их давно следовало сбрить.
– Шесть дней.
– Хорошо.
– Как раз на этот счет у меня дурные вести.
– Только на это я и надеялся, – вздохнул Тамас.
– Беон послал своих кирасиров в обход по равнине с запада. Пять с половиной тысяч тяжелой кавалерии. Двигаясь по ровной дороге, они наверстают все, что потеряли, обходя лес Хун-Дора. Если мои предположения верны, они достигнут Пальцев
– Прекрасное место, чтобы заманить нас в ловушку.
– Точно.
Тамас прикрыл глаза, пытаясь мысленно представить местность. Прошло тринадцать лет с тех пор, как он там побывал.
– Я должен разбить их.
– Что?
– Разбить. Я не могу допустить, чтобы кезанская кавалерия преследовала нас до самого Делива. Даже если мы оторвемся от них у Пальцев, они будут поджидать нас на Северной равнине. И на открытом месте против трех бригад кавалерии у нас не будет никаких шансов.
– Как ты собираешься разбить кавалерию? Тамас, у тебя только одиннадцать тысяч солдат. Я видел, какие чудеса ты творил прежде, но это и тебе не по зубам.
Фельдмаршал вышел из-под холодного водопада и снял мундир с корня. Брюки он натянул прямо на мокрое тело.
– Мы пойдем ускоренным маршем. За четыре дня должны добраться. Тогда у нас останется время для подготовки.
– Мы не сможем четыре дня идти с удвоенной скоростью на пустой желудок.
Тамас пропустил мимо ушей его замечание.
– Выбери двадцать самых быстрых наездников. Возьми запасных лошадей – из тех, что мы захватили у кезанцев. Отправляйся к Пальцам.
– Я думал, мы прирежем лошадей, чтобы люди смогли поесть.
– Прирежь их, когда доберешься до места. Надо разрушить мост.
Гэврил вышел из воды и затряс огромной головой, разбрасывая брызги во все стороны. Он напомнил Тамасу медведя, ловящего рыбу в реке.
– Ты сошел с ума?
– Скажи, ты доверяешь мне?
Гэврил слишком долго медлил с ответом.
– Да. И что?
– Разрушь мост, прирежь лошадей и начинай строить плоты. Пусть твои люди поклянутся молчать про мост. Когда мы догоним вас, пусть рассказывают, что мост смыло наводнением, а вас послали вперед, чтобы построить плоты.
– Проклятье, у тебя должно быть серьезное объяснение, почему следует разрушить этот мост до того, как мы переправимся. Иначе мои парни вздернут меня за попытку погубить всю нашу армию.
Тамас надел мундир.
– Действуй. Возьми только тех людей, которым доверяешь.
Он зашагал вдоль ручья, оставив Гэврила одеваться. Но тут до него долетел голос
– Тамас! Постарайся сделать так, чтобы нас всех не поубивали.
19
Вы задумывались над тем, – спросил Таниэль, – почему у них всегда звучит сигнал к отступлению?
Он сидел рядом с полковником Этаном в небольшой гостинице, расположенной в городке Ру, приблизительно в двух милях позади линии фронта. Это был тихое местечко, хотя эхо отдаленной канонады все же напоминало Таниэлю, что война продолжается и без них.
Этан лежал в постели, со всех сторон обложенный подушками. Сестра милосердия пристроилась неподалеку от двери, на случай если ему что-то понадобится. Гренадеры Этана нескончаемым потоком шли к нему весь день, чтобы пожелать здоровья и получить новые распоряжения.
Таниэль прекрасно понимал, что только полковник мог получить такое лечение. Он слышал о многих пехотинцах, сломавших позвоночник. Большинство из них умерли через несколько месяцев, не дождавшись должной медицинской помощи.
Краем глаза Таниэль наблюдал за своим другом и делал набросок в альбоме, обрисовывая углем мощную челюсть Этана. Полковник отказался передать командование батальоном кому-то другому. Сказал, что может – и будет – по-прежнему командовать гренадерами, пусть даже из инвалидного кресла. Ходили слухи, что генерал Хиланска собирался отправить Этана в отставку.
Таниэль надеялся, что этого не произойдет. Только забота о своих гренадерах не давала Этану впасть в отчаяние.
– Мы отступаем, потому что всегда терпим поражение.
Полковник обмакнул перо в чернильницу и дописал письмо, лежавшее у него на коленях. Он ругался и кричал, когда Таниэль вытащил альбом. А теперь изо всех сил старался не замечать, что Таниэль рисует его портрет.
Таниэль рассеянно рассматривал лицо Этана, думая о другом. Что-то с этими сигналами казалось неправильным. Отступление. Каждый раз, будь оно проклято!
– Вы знаете историю военных кампаний Тамаса не хуже любого историка. Сколько раз он давал сигнал к отступлению?
– Семь, если мне не изменяет память.
– А сколько он провел сражений?
– Сотни.
– А сколько раз мы отступали за последние недели?
Этан вздохнул, отложил перо и протер глаза.
– Таниэль, какое это имеет значение? У генералов нет выбора. Или отступить с тяжелыми потерями, или погубить всех на передовой.
– Что, если кто-то из генералов в сговоре с Кезом? – размышлял вслух Таниэль. – И каждый раз приказывает отступать раньше времени?
– Это опасные обвинения.
– Тамас считал, что в его окружении был предатель…