Кровавый рассвет
Шрифт:
— Что случилось?
Сдвинув руку, лежавшую на руле, Букер глянул на Кейтлин.
— Ты хочешь сама рассказать, или лучше я?
Кейтлин вздохнула.
— Букер нашел меня писающей в кустиках.
Он снова заржал.
— Злее чем...
— Курица-несушка в день откладывания яйца, — закончила она за него. — Знаю я, знаю.
Взгляд Николь метался между ними.
— Да вы прикалываетесь.
— Неа. Он думал, что я фрик.
Букер взглянул на нее.
— В свою защиту скажу, что прямо перед
— Я пыталась удержать равновесие!
— Потом ты заверещала как мышь...
— Неправда.
— И я догадался, что ты все-таки не стональщик.
Николь нахмурила лоб.
— Стональщик?
— Так Букер называет фриков. А фриками я называю зомби.
Она усмехнулась.
— Я называю их просто гадостью.
У Кейтлин вырвался восторженный смешок, и она вновь повернулась к Николь, улыбаясь.
Она воссоединилась со своей подругой. И в них обеих сохранились кусочки их прежних, выживших.
Может, с ними действительно все будет в порядке.
Взгляд Николь опустился к полу внедорожника, и она наклонилась.
— Эм, Кейтлин? — она выпрямилась, держа помятые трусики.
Те самые, которые Букер стащил с нее прошлой ночью.
— Это твои?
Вот тут Кейтлин действительно заверещала как мышь.
Выхватив трусики из ее рук, она повернулась вперед и спрятала их под коленями.
— Спасибо.
Ее лицо горело, и она знала, что залилась восемью оттенками румянца.
Краем глаза она увидела, как Букер прикрывает улыбающиеся губы тыльной стороной ладони.
— Придурок.
***
В гаснущем закатном свете Букер закончил обустраивать джип под третьего человека, складывая сиденья и расстилая пару найденных ими одеял.
Кейтлин и Николь устроились неподалеку под деревом, жуя вяленое мясо.
— Ты пропустила свой рейс? — внезапно спросила Николь.
Моргнув, Кейтлин не сразу сообразила.
— О нет, я была на борту.
— Но... — Николь покачала головой. — Пока они вывозили нас на автобусах, я слышала по радио... Рейсы из Атланты, их...
— Знаю, — она откусила уголок своей полоски вяленого мяса. — Я единственная, кто выжил в крушении.
Рука Николь дрожала, когда она потянулась к ней.
— Услышав это, я подумала... я предположила...
— Я бы подумала о том же.
Становилось все сложнее верить, что близкие им люди выжили. Кейтлин до сих пор сохраняла надежду, но...
— А что Скотт? — спросила Кейтлин. — Ты говорила с ними до того, как все...?
Николь кивнула.
— Я позвонила ему, пока мы садились в автобус. Связь была не очень хорошей, но... Он сказал, что с ним все в порядке. Они ждали, когда их впустят в лагерь Ковчег.
— Ты знаешь, в какой именно?
— Он не сказал.
Желудок Кейтлин совершил кульбит.
— Переполнен...
— Ходили слухи, что нельзя даже перейти границу Калифорнии. Там все оцепили.
Она уставилась на свои руки.
— Я пыталась вернуться в Нью-Йорк, — прошептала она. — Я думала... Я хотела попытаться найти...
Друзей. Семью. Нечто знакомое.
Николь нежно сжала ее запястье.
— Думаю, Нью-Йорка больше нет, Кейтлин.
Слезы покатились с ее ресниц. Моргнув, она шмыгнула носом.
— Да... Я мыслила слишком оптимистично, да?
— Думаю, если этот мир и нуждается в чем-то, то это оптимизм.
Закрыв дверцу джипа, Букер подошел к ним.
— Прости, но костер развести нельзя, — сказал он Николь. — Свет...
— Привлекает их, — сказала она, понимая. — Все хорошо. Мне хорошо.
— У тебя достаточно еды?
Николь кивнула.
— Да, спасибо. Вам необязательно было...
— Нее, ты одна из близких Кей, — сказал он, кивнув в ее сторону. — Значит, ты вольна пользоваться всем, что у нас есть.
Будничная доброта его слов тронула Николь, и она поджала губы в тонкую линию, чтобы не расплакаться.
— Знаете, когда... когда я села в автобус, чтобы уехать из Атланты, я думала... Люди будут заботиться друг о друге. Все это такое масштабное, такое страшное... Человечность возьмет верх. Может, не по численности, но по духу, — голос Николь дрогнул, пока она говорила. — Но я очень быстро осознала, что это не так.
Кейтлин смотрела на нее в голубовато-сером свете сумерек.
— В ту неделю?
— В тот же час, — поправила Николь. — Мы только что выехали за пределы города... Я подумала, что колесо угодило в выбоину. Колесо автобуса лопнуло и... — ее взгляд сделался отрешенным, она с трудом подбирала слова. — Как только мы остановились, тогда-то и... Началось со всех сторон.
— Что именно?
— Пули, — ее голос казался пустым. — Пулеметные очереди. Они были такими громкими... и всюду сыпалось стекло. Я почувствовала, как что-то брызнуло мне в лицо, и я еще подумала, что у меня же не было напитка в руках... А потом я осознала, что это кровь.
Букер опустил голову, мучительно зажмурившись. Кейтлин хотела потянуться к нему, но Николь сильнее нуждалась в утешении.
— Мне каким-то чудом удалось отделаться ранением в руку, — продолжала Николь. — А потом... когда они вошли в автобус, чтобы убедиться наверняка... — слезы покатились по ее щеках, прочерчивая дорожки на слегка грязном лице. — Я выжила лишь потому, что спряталась под мертвой женщиной.
Она зажала рот рукой, испытывая отвращение из-за собственного признания.
Кейтлин подвинулась ближе, сжимая руки Николь.