Кровавый рассвет
Шрифт:
Глядя на него, Олен вспомнил Белого Арон-Тиса и их разговор о природе богов, что случился на корабле посреди Жаркого океана.
«Стать чем-то единым, похожим на нас боги могут лишь в Великой Бездне или в Небесном Чертоге. Или у границ мира», – сказал тогда старый гоблин.
И, похоже, он не ошибся.
Явиться перед Рендаллом и его спутниками во всем блеске могущества Санила не могла. И поэтому вынуждена была избрать призрачный облик, связанный с ее священным животным.
– Благоговеем, – повторил Олен, – и ждем слов мудрости из ее уст.
Харальд
– На самом деле я хотела бы послушать вас, – сказала лягушка. – Мерзкие порождения Древнего Льда ворвались в пределы Алиона, сокрушили его защиту. Большинство мы изгнали обратно, но некоторые ухитрились ускользнуть. Мы проследили их путь, и он привел к вам. Что хотели от вас гости и как вы смогли с ними справиться?
– Э, хм… – Рендалл понял, что вовсе не хочет говорить богине всю правду. Кто знает, как хозяева Великой Бездны и Небесного Чертога отнесутся к ледяному клинку и к тому, чьи руки держат его? Но если начать врать, то Санила это непременно заметит. – Они хотели убить нас… но благодаря помощи сиранов мы сумели отбиться… Сами бы никогда этого не смогли.
Лягушка посмотрела на Тридцать Седьмого, продолжавшего мертвой хваткой держать Харальда.
– Это я вижу… – сказала она, и изо рта ее на мгновение показался белесый язык. – Убить вас? Но зачем… Чем вы, смертные, могли заинтересовать тех, для кого любой мир – лишь пузырь на воде?
«Боги не всемогущи и тем более не всеведущи, – подумал Олен, – и не способны заглядывать нам в головы».
– Может быть, вот этим? – проговорил он и поднял правую руку, на среднем пальце которой сидел перстень из красноватого металла.
Про Сердце Пламени, принесенное в Алион почти две тысячи назад Безарием, основателем императорской династии, бессмертные наверняка знали, так что прятать украшение не было смысла.
– Этим? – Лягушка напряглась, раздулась, глаза ее стали размером с кулак гнома, в них зажглись синие огоньки. – Ты носишь это по праву? Значит, кровь Безария не сгинула в веках?
Вопрос не требовал ответа, так что Олен промолчал.
– Ладно… – Фигура богини задрожала, а голос истончился, зазвучал пронзительным писком. – Кажется мне, что нечто сокрыл ты в сердце твоем. Прощайте, смертные…
Ручей забурлил вновь, и волна, невероятно огромная для такого крохотного водоема, смыла лягушку с берега. Сиран ослабил хватку, и Харальд испустил гневное рычание.
– Почему вы не дали мне убить ее?! – рявкнул он. – Холодные бессмертные твари, жадные до жертв и не знающие, что такое жизнь!
– Тише, – сказал Олен. – Ты не любишь богов, но владыки Алиона не сделали тебе ничего плохого. Незачем восстанавливать их против нас. Кроме того, вряд ли бы ты смог нанести какой-то ущерб Саниле. Это призрак, фантом, а не сама Живорастущая.
Харальд дышал тяжело, по лицу его тек пот, но видно было, что странник по мирам быстро успокаивается.
– Неразумно, – сказал Тридцать Седьмой, принимая человекоподобный облик, и
– Знаю, – вздохнул Харальд. – Но не удержался. Когда только услышал это бесцеремонное «смертные»…
Рыжий подошел к Олену и принялся тереться о его ноги, то ли подбадривая, то ли просто напоминая о своем существовании. Рендалл нагнулся и почесал оцилана за ушами.
– Идем. – Сиран повернулся и воспарил над водой.
Они перебрались через ручеек и двинулись дальше на северо-запад.
Шагали вроде бы неспешно, но горы на горизонте приближались, вырастали, выпячивали пики, закованные в броню снегов, выставляли черные трещины ущелий. Ручейки и речушки попадались часто, трава становилась все более густой, сочной и высокой.
Появились заросли кустарника с узкими длинными листьями.
В траве шуршали какие-то мелкие твари, так что Рыжий заинтересованно шевелил ушами. Порой отбегал в сторону, но быстро возвращался. В вышине орали и кувыркались птицы.
Вечером, когда солнце опустилось к горизонту, впереди показался столб дыма, и Харальд насторожился.
– Кто живет в этих местах? – спросил он.
– Орки, – ответил Олен. – Я с ними не во вражде, но кто знает, как они отнесутся к чужакам.
Ночь провели на берегу ручья, из осторожности не разжигая костра. На рассвете пустились в путь и примерно через милю, в овраге, зажатом между двумя холмами, наткнулись на орков. Донесся топот копыт, Рыжий зашипел, точно змея, и на путников буквально налетели двое всадников.
Рендалл увидел зеленоватые лица, густые рыжие волосы, татуировку на плечах и руках.
– Хамена? [5] – воскликнул один из орков, и оба всадника резко натянули поводья. – Хака? [6]
– Собх бах… – начал Олен, вспомнив, как будет «доброе утро» на местном наречии, но его никто не стал слушать.
Орки увидели сирана. Дружно побледнели, развернули коней и рванули прочь с такой скоростью, словно за ними шел степной пожар.
5
Люди? (орк.)
6
Откуда? (орк.)
– Вот и поговорили, – сказал Харальд. – Осталось решить, кто из нас напугал их до такой степени.
– Мяу, – высказался Рыжий, давая понять, что он тут совершенно ни при чем.
– Мне кажется, все очевидно. – Рендалл глянул на Тридцать Седьмого. – Не мог бы ты… ну, сделаться менее необычным?
Сиран был в своем человекоподобном облике, но три пылающих алых глаза, серая шершавая кожа, чешуя на голове и полное отсутствие одежды красноречиво говорили, что это не простой родан.
– Не понимаю, – сказал он. – Думаешь, они боятся меня?