Кровавый рассвет

Казаков Дмитрий Львович

– А ты сможешь это сделать?

Уттарн ничего не ответил, только глянул на девушку и выразительно пошевелил ушами. Проржавевший засов со скрежетом и лязгом встал на место, Хельга повесила на окно собственное дорожное одеяло. Маленькая комната погрузилась во мрак, и мягко засветились глаза Рика.

– Тьма есть и здесь, есть внутри любого из миров… – проговорил он, вставая, – надо только уметь позвать ее.

Уттарн сделал несколько движений, будто разгоняя вокруг себя невидимую мошкару. Затем моргнул и зашевелил лапами быстрее. Перед ним

во тьме возникло мерцание, поплыли пряди чего-то еще более черного, чем мрак, свиваясь в сеть, лохматую и выгнутую, как парус на ветру.

В лицо Хельге пахнуло холодом, показалось, что услышала далекий тихий вой. По спине побежали мурашки, захотелось вытащить меч, чтобы ощутить его успокаивающую тяжесть.

Сеть затряслась, по ней заметались лиловые и белые огни.

– Вот и все, – прошептал Рик, когда они замерли, образовав «созвездие», похожее на лошадиную голову. – Юго-восток.

– А точнее?

– Этого не скажет никто. – Уттарн опустил лапы, и сеть из тьмы с шипением растаяла в воздухе. – Давай спать, а то предыдущей ночью я больше дышал дымом и ворочался с боку на бок, чем отдыхал…

Ночь прошла спокойно, никто не попытался прирезать чужаков. Лиафри и уттарн встали на рассвете, а когда вышли из дома, обнаружили, что их ждет тот же бородатый. Увидев гостей, он снял шапку, поклонился и принялся что-то говорить, показывая на запад и ударяя себя в грудь.

– Хочет вывести нас на дорогу, чтобы мы не плутали, – сказал Рик после паузы. – Ладно, пусть ведет.

– Ты выучил их язык? – спросила Хельга.

– Немного. Но показывать им свои знания не собираюсь. Ну, что же, пошли.

Бородатый вывел их из деревни на довольно утоптанную тропку, что петляла среди громадных сосен с золотистыми стволами. Примерно через лигу она вышла на настоящую дорогу, по которой, если судить по следам, ездили на санях.

– Спасибо, – сказал Рик, после чего вытащил из мешка еще одну монету. – Держи, и удачи тебе. Сейчас он уйдет, а мы изменим внешность. Лиафри и уттарны не живут в Алионе, и нам придется стать людьми.

Они дождались, пока скрип снега под ногами проводника не затих между деревьев.

– Закрой глаза, – скомандовал Рик, и Хельга подчинилась.

Вновь повеяло злым неестественным холодом, лица девушки коснулось нечто мягкое, невесомое. На миг она утратила ощущение собственного веса, будто воспарила в воздух. Затем, наоборот, стало так тяжело, словно навесила на себя доспехи из чистого золота.

– Готово, – сказал уттарн. – Можешь посмотреть в зеркало.

Подняв веки, Хельга обнаружила перед собой могучего светловолосого человека с пронзительно-синими глазами. Исчезла из виду грива, пропали когтистые лапы, на смену им пришли могучие ручищи с довольно острыми, стоило признать, ногтями. Облизав пересохшие от волнения губы, девушка полезла в мешок, на самом дне которого хранила настоящее зеркало.

Что сделал с ней колдовской морок, в кого превратил?

Из стеклянного кругляша в костяной оправе на нее встревоженно глянуло

чужое лицо. Пушистые белые волосы стали русыми и гладкими, глаза сделались круглыми и уменьшились в размерах. Фиолетовый цвет радужки сменился коричнево-зеленым, нос оказался усажен веснушками.

– Это зачем? – спросила Хельга, отмечая, что в общем черты остались прежними. Оно и понятно – лиафри куда больше похожа на человека, чем уттарн.

– Для правдоподобия, – ответил Рик и улыбнулся, показав острые белые клыки. – Пошли. Нам нужно как можно быстрее добраться до большого селения и купить лошадей. Не на своих двоих же топать?

И они зашагали на юг, по узкой дороге, зажатой между двумя стенами занесенного снегом леса.

Прошли еще две деревушки, точно такие же, как и та, где чужакам дали приют. В обоих вызвали вялый интерес местных – разумных и неразумных, но даже не подумали останавливаться. И только к вечеру добрались до большого, обнесенного частоколом села, на центральной площади которого обнаружился постоялый двор.

– Предоставь говорить мне, – сказал Рик, когда они отряхнули сапоги от снега и взошли на крыльцо.

Хельга молча кивнула. Пока сама не научится хотя бы чуть понимать на здешнем наречии, придется изображать глухонемую дурочку. Неприятно, но не хуже, чем драться на арене с бешеными псами или получать синяки, порезы и кровавые мозоли в воинской школе…

Внутри оказалось людно, навстречу новым гостям двинулся хозяин, толстый и усатый, словно кот. Уттарн затеял с ним разговор, и закончился он тем, что гости сели за стол, а служанки в белых передниках начали таскать кувшины и миски. От аппетитных запахов у лиафри заворчало в животе.

Проблемы возникли, когда Рик попытался расплатиться цантирскими сотнями. Хозяин постоялого двора выпучил глаза, замахал руками. Пришлось долго уговаривать его взять незнакомые монеты.

– Пойдем, я провожу тебя в комнату, – сказал уттарн. – А сам вернусь сюда и еще посижу. Послушаю разговоры, выпью с местными пивка. Вразуми, Госпожа, нет лучшего способа узнать новости.

Хельга вновь кивнула, признавая, что ее спутник совершенно прав.

Комната им досталась маленькая и грязноватая, с одной большой кроватью и дряхлым сундуком у стены, но зато теплая. Уттарн ушел, девушка легла и принялась смотреть в потолок.

Рик вернулся поздно, притащил с собой свечку и мощный пивной запах.

– Не спишь? – проговорил он. – Тогда слушай. Местность эта называется Андалия, это северная окраина населенного мира. Далеко на юге идет какая-то большая война. Кто с кем сражается, я понять не смог, но готов заложить собственный меч, наш Олен где-то там.

– Наверняка, – кивнула Хельга. – Что еще?

– Коней нам готовы продать, только для этого нужны местные деньги. Здесь есть меняла, он же ювелир, завтра первым делом отправимся к нему. Обдерет, точно краб актинию, но делать нечего. А теперь – спать… Мерзкое у них пиво, честное слово, будто не на воде его варят, а на моче…