Кровавый Рейд
Шрифт:
Взглянув на дисплей КПК, Старый почесал затылок и продолжил инструктаж:
— Сейчас десять часов. У тебя масса времени, чтобы выбраться на недалеко проходящую «грунтовку». Через пару километров влево выйдешь на трассу — там, на попутке до города сорок минут езды…
13. ВЫБОР
С небольшой сосны по ту сторону «колючки» спикировала хвостатая серая птица и важно уселась прямо на одну из табличек с надписью «Мины». Окинув оценивающим взглядом застывших на опушке людей, птица приспустила крылья на ребро металлического прямоугольника и принялась «ку-кукать», при этом смешно вытягивая шею. Старательно отработав восемь
— Интересно — это на двоих или пополам? — нарушил тишину Сергей.
Старый промедлил, а затем махнул рукой:
— Детские суеверия…
Друзья сидели молча каждый со своими мыслями. Никому не хотелось первым касаться главного. Мучительная процедура предстоящего прощания сжимала тисками сердца и терзала души напарников. За эти несколько дней проведённых вместе они стали единым целым. Постоянное дыхание смерти, сопровождавшее буквально при каждом шаге сплотило, укрепило и не однажды проверило на прочность их дружбу. И пусть со стороны казалось, что похожие: взбалмошные, неуживчивые и порой противоречивые характеры сталкеров не давали шанса даже на хорошие приятельские отношения. Но это была лишь видимая часть айсберга, скорлупа, за которой скрывалась от постороннего взгляда трепетная, ранимая, настоящая мужская дружба.
— Ты костюм сейчас оденешь или с собой заберёшь? — начал первым Сергей и принялся расстёгивать ремни и молнии «Хищника».
— С собой, — выдохнул Старый.
Его лицо выражало отречённость, безразличие к происходящему. Прищуренные глаза смотрели в одну точку подёрнутые поволокой глубокой задумчивости. Казалось, нет и тени сожаления или волнения. Лишь небольшой налёт вековой усталости глубже врезался морщинами над переносицей. Складывалось впечатление, что ему тоже хочется сбросить броню, рвануть налегке через минное поле и «колючку», чтобы окунуться в объятия спокойной мирной жизни. Но кто-то неведомый мёртвой хваткой удерживает его по эту сторону Периметра, навсегда перечеркнув всякие надежды на осуществление подобных желаний.
— Всё! Я примотал оружие к костюму. Инструкция к нему, карты тоннелей и объектов во внутреннем кармане «Хищника». Артефакт оставь себе — мне он уже ни к чему, — Сергей кивнул на контейнер у тюка с вещами.
— Угу…
— Ну что — давай прощаться? — поднялся Любимчик.
— Ты иди. Не люблю я это дело, — Старый встал, протянул руку.
Глаза сталкера смотрели мимо теперь уже бывшего напарника, а после крепкого рукопожатия — вовсе уткнулись в землю.
— Друг, ты бы завязывал с этой Зоной, — вымолвил Сергей, не трогаясь с места. — Везение ведь когда-то закончится и…
— Счастливой дороги! — затараторил Старый. — Будет трудно — жду в гости. Вот возьми, — он в спешке вытащил из-за пазухи небольшой свёрток и сунул в руку товарищу. — На память и на всякий случай. Места по ту сторону «колючки» неспокойные — можешь на мародёров напороться. В общем — лишним не будет.
Сергей развернул белоснежную тряпицу. Новенькая Beretta сверкнула на солнце никелированной поверхностью. Два запасных магазина выглядывали из компактного кожаного чехла с зажимом для крепления на внутренний карман одежды.
— Не переживай — всё смазано и проверено. Машинка что надо! Сделана под заказ, — с гордостью заметил сталкер и наконец, встретился с взглядом товарища.
— Спасибо Володь…
Сергей осёкся, увидев глаза друга, наполненные влагой.
— Ну, всё! Ни пуха! — Старый резко отвернулся, подхватил свёрток с вещами напарника и быстро зашагал вдоль просеки.
Метров
Сердце парня разрывалось от нехорошего предчувствия. Тугой комок подкатил к горлу. По щекам медленно скатились скупые мужские слёзы. Внутри всё кипело, кричало отчаяньем, болью утраты, горечью потери дорогого ему человека. Такие чувства он испытывал последний раз после смерти отца. Именно тогда случился один единственный раз, когда в зрелом возрасте Сергей позволил себе дать волю чувствам и заплакать на свежей могиле самого дорогого и обожаемого человека — его Бати.
Сейчас произошло то же самое. «Неужели это всё? Я больше никогда не услышу его притворного ворчания и доброй шутки? Не увижу такой родной, чуть небрежной улыбки, умных заботливых и проницательных глаз»?! Сергей продолжал стоять с подарком друга в руках, потеряв счёт времени. Воспоминания прошедших дней нахлынули нескончаемым потоком. Выстрелы, взрывы, страх смерти, надорванные мышцы, реки крови, трепет оружия в руках, рёв мутантов, отчаянные крики напарника, короткие минуты отдыха — всё смешалось в коктейль ужаса под названием Зона. Казалось можно вздохнуть с облегчением и бежать, бежать, бежать отсюда подальше. Но тело охваченное пленом тоски, опустошённое чувством безвозвратной потери, лишённое очередной порции адреналина и дружеской заботы требовало именно этого мерзкого напитка, жаждало новой дозы гремучей смертельно-опасной смеси.
Лёгкий порыв ветра качнул деревья. Прямо над головой у Сергея порхнула крыльями серенькая пичужка и уселась на ближайшую ветку. Встревоженно наклонив вертлявую головку, пернатая озорница недовольно встопорщила небольшой хохолок и пронзительно пискнула. Где-то с верхушки дерева ей вторила другая птаха.
«Наверное, у них здесь гнездо» — парень горестно улыбнулся и только сейчас вспомнил, что до сих пор держит в руках пистолет. Словно постеснявшись испугать мирных лесных жителей, он быстро спрятал оружие, закинул на плечо лямку рюкзака, взглянул на куст орешника, за которым скрылся Старый, тяжело вздохнул и неторопясь ступил на минную полосу перед рвом.
Сталкер словно в тумане петлял среди деревьев, направляясь к своему схрону. Вернее ноги сами несли его к оврагу, где совсем недавно под корнями старой осины они с Молчуном обустроили небольшое укрытие. Толстые шершавые «щупальца» свисали вниз с обрыва продолжая удерживать своими тонкими ответвлениями внушительные пласты дёрна. Вся эта природная конструкция образовывала своеобразный навес, под которым благодаря усилиям сталкеров, получилась небольшая уютная ниша неприметная со стороны и способная укрыть от непогоды двоих человек среднего роста и телосложения.
Мыслями же Старый оставался у прохода через Периметр и смотрел в спину, удаляющегося на «Большую Землю» напарника. Чувство полного одиночества и абсолютной пустоты охватывало душу. Лишь ярость на судьбу-злодейку клокотала внутри. Вся его жизнь была размечена вехами потерь близких людей как драматический роман — главами. Сначала смерть матери и утрата семьи, затем гибель Молчуна и уход Сергея. Алгоритм существования имел две переменных: чёрный короткий промежуток времени, сшибающий с ног и отнимающий всех близких ему людей и серый долгий период зализывания душевных ран с белыми редкими вкраплениями счастливых мгновений. Так длилось на протяжении почти тридцати лет, и он уже откровенно боялся сближаться с людьми страшась оказаться проклятием на их жизненном пути. Именно поэтому мечта о создании семьи так и оставалась только призрачной надеждой и сопроводительным билетом в недалёкую и, по всей видимости, одинокую старость.