Кровавый росчерк пророчества
Шрифт:
— Любовницей, — подсказал я.
— Ага, — кивнул Рон. — И главная ветвь, ну, которая от законного брака, терпеть их не может. А прошлой осенью, перед Турниром Четырёх школ, этот граф, который дедушка, умер. Он не давал Флёр и её мать в обиду. Хотя вроде до матери та семья добраться не может, отец Флёр состоит в Альпийской Гильдии, так что мать и сестра до своего совершеннолетия под защитой. А вот с Флёр… Её буквально выжили из Франции. Нет работы, везде отказывают. Ну и она вообще-то участвовала в Турнире ещё и потому, что уже присматривалась к Британии, понимала, что Марсо слишком могущественны и всё равно достанут, а вечно сидеть на шее у родителей не получится.
— Так только поэтому она решила найти работу в Британии?
— Ну… — замялся Рон и покраснел. — Не только. Надеюсь… Я ей нравлюсь. И она — мне. Очень. Пока мне не будет семнадцати, конечно, лучше скрывать. Ты, пожалуйста, не проговорись моим родителям. Им, конечно, редко до меня есть дело, но…
— Понял, — я установил вокруг нас полог тишины, спасибо Гермионе за полезное заклинание. — Откровенность за откровенность, Рон. У меня есть серьёзные… м… предположения и опасения, что тебя хотят свести и женить на Грейнджер в обязательном порядке, — немного драматизировал я, не уточняя, что есть ещё и «кандидат номер два — Невилл Лонгботтом». — Насколько я понял, на Гермиону есть… некоторые планы, и для этого требуется, чтобы она была замужем, причём, скорее всего, за тобой.
— Почему? — спросил Рон, но при этом не особо удивился. — Почему именно за мной?
— Твои родители, так скажем, будут рады и этому всеми силами поспособствуют. Есть кое-какая информация на этот счёт.
— Поэтому я и попросил тебя не распространяться про Флёр, — криво улыбнулся Рон. — Я тоже чувствую, что что-то… назревает. И это не касается тех собраний на кухне, которые мы иногда подслушиваем. А именно вокруг меня. Я не против Грейнджер, она хороший друг и помогает, но нас реально пытаются свести. Мама уже неделю кудахчет, что мы с Грейнджер отличная пара. Смущает её, секретничает на кухне. Плюс эти приглашения в гости второй год подряд. Нет, я не против, но… Не знаю. Меня всё это слегка подбешивает, и я сдерживаюсь, только чтобы избежать семейного скандала и никак не подставить Флёр. Если мать что-то себе в голову вбила, то переубедить её сложно. Поэтому я решил… Ну, не важно.
— Хм… У меня есть теория, — задумался я над его словами. — Думаю, на тебя влияет магия вейл.
— В смысле? Думаешь, я люблю Флёр только потому, что она на четверть вейла? — слегка разозлился он.
— Нет, думаю, что эта магия защищает тебя от других внушений, и тебе они, что называется, «режут ухо», — ответил я. — Не знаю, как она повлияет на что-то более действенное, типа зелий, но я рад, что ты всё осознаёшь и не поддаёшься на провокации.
— Может быть, — пожал плечами Рон.
— Я за вашу пару, думаю, что у вас всё получится и вы подходите друг другу.
— Три года немалый срок, — вздохнул Рон. — Но если совсем прижмёт, я, может, после пятого курса уйду из школы. Хотя Флёр против, она хочет, чтобы я доучился.
Так я заполучил ещё одного союзника в стане Уизли.
Поговорить с Гермионой было не так просто, как с Роном.
Вечер понедельника в этом смысле провалился, так как рядом всё время была Джинни, и они обе меня жалели и через слово вспоминали Чжоу.
— Прекратите говорить о ней! — пришлось мне «вспылить», чтобы успокоить девчонок. — От того, что вы её и меня жалеете, нисколько не легче. Да мне проще считать, что она уехала, чем слушать ваши утешения! Я не хочу это вспоминать. Я притворюсь, что она просто уехала в другую страну, как сказал всем директор Дамблдор. Так что если вы узнали чью-то тайну,
Девчонки извинились, но и слегка обиделись на меня.
Кстати, в понедельник вечером, когда мистер Уизли пришёл с работы, он просветил меня о том, что узнал, что с Китайской неделей, это была инициатива отдела магического сотрудничества Барти Крауча, который обратил свой взгляд на Восток. Я сделал вид, что поверил и совершенно не помню, что Перси Уизли, сын Артура, работает в том же самом отделе личным помощником мистера Крауча. Так и представился кто-то, даже не обязательно сам Хигэканэ, кто намекает Перси, как можно заслужить бонусов у босса. Идея сама по себе интересная же и непосредственно к их отделу относится, под эту лавочку можно и правда послов откуда-нибудь из Китая позвать.
Но, как я понимаю, во мне взращивают недоверие к Министерству Магии в целом. Тем более, что Артур Уизли с интересом расспрашивал, как я додумался обратиться в Аврорат, и что мне они ответили. Когда я сказал, что дело закрыто, Артур покивал и как-то слегка торжественно сказал, что «этого и следовало ожидать, пока Сам-Знаешь-Кто не войдёт в кабинет Министра, никто не поверит, что он возродился. Обыватели прячут голову в песок, до последнего надеясь, что всё обойдётся». Вот так незамысловато мне открыли «великую тайну» и заодно сообщили о бесполезности властей.
Ага, всё надо брать в свои руки. Группа инициативных, которые ратуют за безопасность и процветание Британии, должна все силы положить, чтобы не допустить того, чтобы всякие Злодеи пришли к власти. У власти должен быть свой человек. Неспроста же «возрождение» совпало с кануном выборов нового Министра Магии. Министр Фадж уже сделал всё, что мог сделать и на что был согласен, Британии нужна встряска, чтобы провести ещё более серьёзные реформы. Похоже, что Фадж это чувствовал и поэтому попытался устроить своего «агента» в лице Алисы приглядывать за Хигэканэ.
И, кстати, во вторник я даже узнал имя «своего человека»: Кингсли Шеклболт. Кто бы мог подумать, ага… Особенно если учитывать, что ещё одним кандидатом по слухам, почерпнутым Барти-младшим, является непосредственный начальник Шеклболта — глава Аврората Руфус Скримджер. Но официально, естественно, Шеклболт пока в тени и не высовывается, чтобы «не насторожить Сами-Знаете-Кого».
Как и сказали близнецы, бывшая комната Перси находилась ровно над кухней, в которой собиралось «воинство» Ордена Феникса. После позднего ужина во вторник нас отправили спать, а в дом Уизли через камин начали собираться гости. Народ много говорил, переливая из пустого в порожнее, нагнетали обстановку и пугали сами себя. Снейп-сенсей мрачно сидел в уголке, и я со второго этажа чувствовал его раздражение. Хигэканэ увещевал, вешал лапшу на уши и много говорил в целом ни о чём.
Неделю назад Дадли решил показать Лили волшебников. Включил старый диснеевский мультик «Меч в камне». Я его как-то не видел раньше, тоже посмотрел, посмеялся. Какая-то мысль при этом вертелась, но я её никак уловить не мог. И только тогда, когда я понаблюдал через щёлочку в полу за директором и послушал с помощью придуманных приспособлений близнецов, о чём говорится, меня осенило.
Хигэканэ изображает из себя Мерлина! Эти колпаки, борода до колен, одеяния в звёздочках, единорогах и какой-то мишуре, очки, странноватые речи и привычки! Вылитый Мерлин! И он ему явно подражает. Хочет остаться в истории, запомниться, чтобы его имя гремело сквозь века и маги поминали подштанники Дамблдора и его бороду. Вечный Учитель. Великий Профессор.