Кровавый след
Шрифт:
Яуберт делал пометки в блокноте.
— Значит, «феррари». Он говорил о цене?
— Нет. Но объявление о продаже было в том же номере журнала. Я его нашел. По-моему, за «феррари» просили больше четырехсот тысяч. В общем, через два дня он перезвонил, сказал, что берет «порше», и попросил продиктовать номер моего банковского счета. Деньги он перевел через Интернет. А на следующий день приехал на такси, чтобы забрать машину. Очень славный молодой человек, хорошо воспитанный…
— Значит, он приехал за машиной двадцать восьмого?
— Через день
— Он ничего не говорил о том, откуда у него деньги? — наугад спросил Яуберт.
— Н-нет… знаете, не говорил. Я спросил его, чем он занимается, он ответил, что у него свой бизнес. Я спросил, что за бизнес, потому что и сам раньше был предпринимателем. Он намекнул на то, что он посредничает.
— Посредничает?
— Он, конечно, темнил, но, понимаете, сегодня все зарабатывают, как могут. Я даже не пытался вникать… Да и кто я такой, чтобы совать нос в чужие дела?
— Мистер Маршалл, может быть, вы еще что-нибудь вспомните? Может, он что-то говорил…
— Да нет… ничего такого. Понимаете, когда встречаются два автолюбителя, они говорят о машинах. А он здорово разбирался в машинах, знал историю девятьсот одиннадцатой модели. Вспомнил, как в начале шестидесятых французы были недовольны названием, поэтому «порше» пришлось его изменить, и так далее. Помню, он считал, что самой красивой была двухместная модель шестьдесят седьмого года, а мне больше нравится «каррера», поэтому мы с ним даже немного поспорили, но добродушно. У него великолепное чувство юмора, очень славный малый. Как по-вашему, что с ним случилось?
— Пока не знаю.
— А что с машиной?
— Машину мы нашли вчера вечером.
— Значит, и он где-нибудь недалеко…
Он вынул из блокнота исписанные страницы, разложил их на столе и начал записывать:
«17 октября — открыл счет. Положил 250 000 рандов.
25 октября — звонил насчет „порше“. Ездил смотреть машину.
27 октября — перечислил за „порше“ 248 995 рандов (интернет-платеж).
28 октября — забрал „порше“.
29 октября — на его счет поступило 147 000 рандов.
3 ноября — вычет в размере 1000 рандов.
9 ноября — вычет в размере 1500 рандов.
12 ноября — перечислил фирме „Хелдерберг“ 11 000 рандов (интернет-платеж).
25 ноября — пропал».
Он смотрел на свою таблицу, перечитывал записи. Между поступлением денег на счет и звонком насчет «порше» прошло восемь дней. Наверное, Дани вначале изучал рынок. Кстати, почему он заинтересовался «феррари» стоимостью более четырехсот тысяч, если на счете у него было всего двести пятьдесят? А может, он просто хотел, чтобы Марк Маршалл немного сбавил цену? Но ведь Маршалл уверяет, что Дани
Яуберт приписал внизу: «Феррари»? Свыше 400 000? Найти продавца. Достать сентябрьский выпуск «Автомобилей». В ящике стола у Дани лежал журнал… Может, именно тот?
Подумав, он приписал еще вопросы: «Какого числа открыт счет? Сколько он положил?»
И еще: «Склад: дата аренды ячейки? Цена?»
После того как Дани заплатил за «порше», деньги списывались только два раза, через пять дней. Где была машина в промежутке?
Он снова задумался, затем записал слово «посредник» и поставил три вопросительных знака. И наконец, большими печатными буквами: «ОТКУДА У НЕГО ДЕНЬГИ?»
Таня Флинт позвонила ему, когда он ехал на склад на Солт-Ривер. Она сказала, что договорилась о встрече с представителями банка в половине третьего. Их примут в отделении на Херенграхт — именно там Дани открывал счет.
Яуберт договорился встретиться с ней за пять минут до назначенного времени у входа в банк. Потом взял блокнот, вышел из машины и направился в контору, которая вчера вечером была заперта. Тогда в ней никого не было.
За стойкой сидела цветная женщина лет тридцати с чем-то и листала глянцевый журнал. Увидев его, она отложила журнал и спросила, чем она может ему помочь. Он положил на стойку визитную карточку и объяснил, что ему нужно.
Когда он упомянул Дани Флинта, она спросила:
— 97В? — как будто у нее в голове вдруг зажегся свет.
— Совершенно верно. — Яуберт достал из кармана ключи.
— Мэри! — крикнула женщина, обернувшись через плечо. — Загадка бокса 97В разгадана!
Из-за перегородки появилась Мэри. Тоже цветная, но постарше, пухленькая, она кипела негодованием.
— Где вы пропадали, сэр? — Она оглядела его с головы до ног.
— Бокс арендовал не он, а Флинт, а он пропал, — пояснила любительница глянцевых журналов.
— Пропал? — спросила Мэри.
— Пропал без вести, — уточнила ее напарница.
— Кто же заплатит то, что причитается?
Яуберт сказал, что надлежащая сумма, вне всяких сомнений, будет выплачена.
— Мы уж собирались продавать его шикарную машину в конце следующего месяца, потому что третий платеж просрочен.
— Вы слали ему оповещения?
— Он задолжал нам еще в декабре, и мы все пытались дозвониться до него… Но он дал нам неверный номер, к телефону подошла женщина и заявила, что здесь таких нет и никогда не было. А в контракте черным по белому написано: три месяца просрочки — и вещь уходит с аукциона.
— По какому адресу вы слали извещения?
— По тому, что указан в контракте.
— Можно взглянуть?
— Это закрытая информация, — сказала Мэри, правда не слишком уверенно.
— Если вы мне поможете, то наверняка получите свои деньги, а иначе никак, — убежденно внушал ей Яуберт.