Кровавый Триллиум
Шрифт:
Лорд Осоркон задумчиво слизывал сладкий сыр с орехового пудинга.
— Королева Ганондри… это была сущая дьяволица! Как хорошо, что нам не придется иметь с ней дело. Когда мы приплыли, на берегу только и говорили о ее встрече с Жалящим Убийцей. Надеюсь, Ледавардис будет более сговорчивым?
— Я смогу поладить с Ледо, — заверил Орогастус.
— Я тоже так думаю. — Лорд из Лаборнока теперь облизывал сладкие пальцы. — Будет неприятно, если его пираты выйдут из-под контроля и начнут грабить портовые города, где живут поддерживающие меня люди.
— Подобное никогда не случится, — заверил колдун. — Клянусь Силами Тьмы и Священной Звездой, которая питает энергией мои талисманы!
Орогастус поднялся, взмахнул рукой. Еда и напиток исчезли. Замешкавшись на мгновение, он тем же взмахом руки очистил от грязи свои белые одежды, а затем положил в карман красную книжечку.
— Здесь моя работа закончена. Магия подсказывает мне, что премьер-министр Джерот, его адмиралы и ваши мужественные друзья затеяли гнусную перебранку из-за права владения дероргуильским дворцом. Возьмите свое оружие, и давайте-ка пойдем туда и прекратим этот сыр-бор. А потом начнем нормальный военный совет.
ГЛАВА 23
Харамис нашла свою сестру Кадию в лодке, плывущей по бурлящим водам реки Мутар. С Кадией были верные Джеган и Ламмому-Ко. Во второй лодке сидели воины вайвило. Когда Великая Волшебница встала между Большеглазой Дамой и Джеганом и подняла над ними невидимый волшебный зонт, чтобы укрыть от проливного дождя, Кадия посмотрела на нее с немым изумлением.
— Мне известно, что ты собираешься сделать, — сказала Харамис, — и я пришла, чтобы отговорить тебя от этой безумной затеи.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Учительница из Края Знаний рассказала мне о твоих планах. Это бред сумасшедшего — не посоветовавшись ни с кем, выбивать почву из-под ног Анигель. Ты должна отказаться от своих намерений.
— Мои планы — вовсе не бред! — воскликнула Кадия. — Что знаешь ты о взаимоотношениях между человечеством и народом? Ты с головой ушла в изучение магии, в то время как на бедный Полуостров обрушивается несчастье за несчастьем! Ты ничего не предприняла, чтобы спасти мой талисман от Орогастуса! Ты ничего не сделала, чтобы помешать этой идиотке Анигель заплатить выкуп! А теперь ты осмеливаешься вмешиваться в мои дела!
— Я пришла, потому что люблю тебя и волнуюсь…
— Убирайся! Что бы ты ни говорила, я сделаю то, что должна! Ты можешь остановить меня, только убив!
Маленький Джеган, не посвященный в планы Кадии, закричал ей:
— Пророчица, не говорите так с Белой Дамой!
Она сверкнула на него глазами, как хищник, у которого попробовали отнять добычу.
— Замолчи! Это касается только меня и моей сестры!
— Неправда, — сказала Великая Волшебница. Лицо ее было печально. — Это касается народа Джегана, и Ламмому-Ко, и вообще всех народов мира. Я их защитница
— Они выбрали своим вождем меня, а не тебя! — торжествующе крикнула Кадия. — И ты не имеешь права влиять на их поведение, они свободны, они не твои рабы! Оставь нас в покое!
— Позволь мне только объяснить…
— Великая Волшебница, уходи! — сказала Кадия тихим угрожающим голосом. — Или ты хочешь силой заставить выслушивать твои речи?
Харамис опустила голову.
— Ну ладно. Вижу, сейчас с тобой разговаривать бесполезно. Но я вернусь, так и знай.
Она исчезла, и дождь стал еще яростнее молотить по двум лодкам.
— Пророчица, что ты наделала? — простонал Дже-ган. — Тебе следовало выслушать Белую Даму!
— Правильно, — сказал Ламмому, и вайвило огорченно загудели, выражая свое с ним согласие.
— Я знаю, что она хотела сказать, — возразила Кадия. — Но от ее слов ничего не изменилось бы, поэтому не было никакого смысла выслушивать ее.
— Но ведь она Белая Дама… — не сдавался Джеган.
— А я Большеглазая Дама! — Кадия схватила амулет. Внутри янтаря мерцал кроваво-красный Триллиум. — Пока вы со мной заодно и не разбежались каждый своей дорогой, не надо спорить! Лучше сильнее работайте веслами, чтобы мы приплыли к месту до наступления ночи.
Наконец-то настал этот час.
Великая Волшебница была совсем одна в своем кабинете в башне на горе Бром, которая когда-то была его домом, а теперь стала ее убежищем. Снаружи бушевала страшная снежная буря, но она не обращала на нее внимания. Она села на свой любимый стул возле камина, где они когда-то сидели вдвоем, где впервые увидели друг друга, и подняла талисман, глядя на гладкий зеркальный шарик. Капелька янтаря в центре талисмана между тремя лепестками-крыльями поблескивала золотом, а крошечный бутон внутри был черным-черным.
«Вот теперь, — подумала она, — мне на самом деле необходимо взглянуть на него и послушать, что он говорит. Я должна узнать его планы, должна выведать что он замышляет против Анигель, против королевства Двух Тронов и против всего мира. Талисман, ты позволишь мне посмотреть на него так, чтобы моя душа не пропала? Я все еще люблю его. Я ничего не могу с собой поделать. Я знаю, что даже смотреть на него опасно, но, если я не посмотрю, я не смогу выполнять свой долг. А я хочу исполнить его».
Она сказала:
— Покажи мне Орогастуса.
И она увидела его. Он беспечно шел по шаткой палубе рэктамского боевого корабля, который несся на всех парусах по бурному морю. Его белые волосы развевались на ветру, белые одежды прилипали к высокому мускулистому телу. Лицо его изменилось не сильно, может, немного ожесточилось и погрубело с тех пор, как она видела его в последний раз. Тонкие, красиво очерченные губы, высокие скулы, под белоснежными бровями — бледно-голубые глаза, прозрачные как лед. Он был чисто выбрит, и лицо дышало такой энергией, словно он черпал ее из бушующего ветра. С ним не было ни одного из захваченных талисманов.