Кровавый ветер

Картер Крис

— Скалли, мы уже целые сутки на ногах.

— Это не ответ на мой вопрос: я хочу знать, чего мы ждем?

Малдер не нашел достойного ответа. Впрочем, он и не очень-то старался. Сопротивляться бесполезно — раз уж Скалли что-то решила… Да и прокатиться он не прочь. И Скалли безусловно права: чтобы отработать версию с коночинами (а другой у них пока нет и в ближайшем будущем не предвидится), им просто необходимо нанести официальный визит в резервацию. Правда, лучше бы с проводником, с кем-нибудь, кто умеет

с ними общаться, а еще лучше с тем, кто знает их язык.

— Шериф, — предложил Малдер.

— Он же в Альбукерке, ты что, забыл?

— Фолкнер.

— А ее они вываляли в дегте и перьях и выперли. — Скалли побарабанила пальцами по столу. — Нам бы подошел Ланая, но мы не знаем, как с ним связаться.

Не найдя его адреса в телефонном справочнике, они позвонили диспетчеру шерифа, но безрезультатно. Позвонили и Фолкнер: после двадцатого длинного гудка Скалли брякнула трубку на место.

О Леоне Сиоле ни один из них даже не заикнулся.

Малдер машинально включил светильник.

— Можно съездить на ранчо, — неуверенно предложил он.

Скалли эта идея не слишком понравилась, но в настоящий момент ни к кому другому они обратиться не могли.

— Кроме того, — заметил Малдер, пристегивая кобуру, — с Энни говорить вовсе не обязательно. И даже нежелательно, если верить ее управляющему. Поговорим с Кинтодо, разумеется, если он согласится. В конце концов, ведь это не налет и не облава. Просто нам нужна информация…

«Которую мы вряд ли получим», — мрачно подумал он. Если индейцы предпочитают иметь как можно меньше дел с белыми, то от представителей властей из Вашингтона, тем паче ФБР, они побегут как от зачумленных.

Отворив дверь, Малдер сделал шаг назад и спросил:

— А ковчег ты случайно с собой не захватила? Буря все-таки разразилась.

Скалли выглянула за порог и вскрикнула от неожиданности: двор скрылся за завесой дождя. От земли поднимались клубы пара — такого густого, что они с трудом различали стену.

Скалли включила все остальные светильники и поежилась:

— Закрой дверь, холодно.

Малдер удивился: после дневного пекла ему, наоборот, нравилась прохлада.

— Не может же он идти долго, — не то предположила, не то спросила Скалли.

Малдеру не раз приходилось пережидать ливень, но это был настоящий потоп. Хотя наверняка он кончится через несколько минут: откуда столько воды на небе?

Через десять минут он закрыл дверь и пожал плечами:

— Похоже, мы застряли. Или все же рискнем выйти?

— На улицу? Вот в этом?

Смотреть в окно не имело смысла: сплошная стена воды.

«Хоть бы ветер поднялся!» — подумал Малдер. В этом было что-то неестественное — такой сильный ливень и ни малейшего дуновения ветра.

Скалли подошла к телефону и сняла трубку:

— Попробую позвонить Гарсону.

Интересно, где это его целый день носит.

Малдеру тоже хотелось бы это знать. Он уже прокрутил в голове несколько вариантов, но ни один из них ему не нравился. Малдер не верил, что Гарсон их избегает, в конце концов, они занимаются общим делом, а кто в каком штате — не суть важно. Он также не верил, что Гарсон может быть причастен к преступлению.

Скалли повесила трубку:

— Ничего нового. Спэрроу приезжал, но результаты экспертизы еще не готовы.

Дождь забарабанил в дверь: ну наконец-то поднялся ветер!

А по крыше громыхало так, словно там марширует целая рота.

— Малдер, поговори со мной.

Малдер сел за стол и принялся чертить пальцем невидимые узоры — чтобы сосредоточиться и мыслить вслух без каких-либо ограничений.

— Конечно, это всего лишь версия, — сказал он наконец, — но кто знает, может, в данном случае она сработает? Мы знаем наверняка только то, что и Пол Дэвен, и супруги Констелла носили украшения коночинов. На трупах украшений не обнаружили, если не считать найденного тобой обрывка цепочки.

Мы не знаем, куда они делись: забрал их кто-то или они затерялись. Так или иначе, их нет. Может, Ланая вынес из резервации украшения, которые выносить нельзя. Какие-нибудь ритуальные предметы, имеющие для коночи-нов большую ценность. Все, с кем бы мы ни говорили, утверждают, что индейцы не хотят общаться с внешним миром, во всяком случае, стараются ограничить контакты до минимума. Значит, не исключено, что по их законам сам факт, что эти предметы попали в руки чужаков, кощунственен. Возможно, некоторые из коночинов готовы на все, лишь бы вернуть их обратно.

— Ты прав, это всего лишь версия. — Наклонившись вперед, Скалли поставила локти на колени. — И не надо забывать, что Ланая тоже коночин. Вряд ли он допустил бы такую оплошность.

— Дело в том, что украшения вообще уплывают из резервации.

— Но Ланая занимается этим не первый год.

— И не первый год преодолевает сопротивление.

— Но тем не менее занимается…

«Верно, — подумал Малдер, — сотни людей носят коночинские кольца, цепочки и Бог знает что еще. Сотни. Но убили только троих».

В комнате стало холодно и сыро.

Лампочка мигнула и вновь разгорелась во всю силу. Малдер вдруг заметил, что нет ни молний, ни грома. Как это может быть: такие тучи, а грома и молний нет?

Скалли встала, походила по комнате и опять села.

— И все-таки интересно, как их убили?

— Отшелушили. Доктор Риос сказала, что их отшелушили.

— Но как?

Малдер хотел было съязвить по поводу ее блестящего аналитического ума, но, прочитав у нее на лице «Только попробуй, Малдер!», передумал и просто сказал: