Кровавый вкус победы
Шрифт:
– Так, – машинально подтвердил я. Осекся, осознавая, ЧТО я только что сказал, посмотрел на демона совершенно диким взглядом: – Как ты узнал?
– Он рассказал, – Антинаэль кивнул на Менкара. – И кто это был этот вампир?
– Первый проклятый и предводитель всех вампиров… При чем здесь это?
Антинаэль удовлетворенно улыбнулся, и эта улыбка неприятно напоминала прощальную гримасу Де Вилля.
– Хорошо. Очень хорошо.
– Не вижу ничего хорошего, – буркнул чародей. – Мороки у тебя прибавится, Лест, будь уверен.
Я не стал ждать,
– Короче.
Маг и демон переглянулись, ища друг у друга поддержки, а потом Менкар, видимо вспомнил, что еще недавно был солдатом, где запрещено распускать сопли, выдал простой, четкий и страшный своей прямотой ответ:
– Кровь вампира не убивает. Выпивший ее сам становится вампиром.
– Почему не доложил раньше? – незаметно для себя я перешел на строгий уставной язык – незыблемая иллюзия порядка посреди ледянящего ужаса, который сковал меня в первое мгновение: я стал монстром. Чудовищем, каких всегда боялся и ненавидел.
– Я думал что ты… в этом случае… – начал было оправдываться маг, но оборвал сам себя и хрипло произнес: – Виноват, господин генерал.
– Вольно.
Я присел на край алтаря, пытаясь привести в порядок беспорядочные мысли.
– Кстати, а где сейчас этот «предводитель всех вампиров»? – поинтересовался Антинаэль, поняв, что бурных проклятий по поводу несправедливой судьбы не дождется.
– Я убил его.
– Убил вампира в одиночку?
– Многие убивали. Это война.
– Все еще лучше, чем я предполагал. Ты предусмотрительно прикончил того единственного, кто мог бы тебя превзойти. Превосходно.
Менкар осуждающе покосился на Антинаэля, но ничего не сказал.
– Я не знаю, что ты там придумал, демон, но мне это не интересно. Я не собираюсь надолго оставаться в такой… форме.
Я задумчиво взглянул на прикрепленне к поясу ножны с ритуальным кинжалом Светлейшей Талары, с которым по традиции хоронили офицеров. Жрецы богини Света уверяли, что кинжал поможет защититься от зла на Той Стороне. Однако, во время войны открылось еще одно, «побочное» свойство кинжала – он позволял быстро и безболезненно упокаивать нежить.
– Меня смущает, как ты смотришь на этот ножик, – заметил Антинаэль. – Давай не будем принимать поспешных решений. И не ты ли мне говорил, что хочешь жить?
– Вот именно – жить, – я горько усмехнулся. – Разве это можно назвать жизнью? Не знаю, поймешь ли ты меня, но шесть лет по всей стране я убивал этих тварей. Вампиры – исковерканная, чуждая нашему миру форма существования. Их, с позволения сказать, жизнь – это чья-то кровь. А я не хочу смотреть на тех, кого пытался защитить, и вместо людей видеть пищу. Не хочу.
Последнюю фразу я произнес нарочито медленно.
Я, еще раз, как будто в задумчивости провел пальцами по рукояти кинжала, а потом резко выхватил его из ножен. Удар был хорош по любым меркам, но лезвие замерло, едва проколов кожу над сердцем. Мое тело словно одеревенело, я не мог даже закрыть глаза.
Менкар подул на зудящие
– Не надо этого делать, Лест. Алия очень расстроится.
Антинаэль же деловито вытащил из моей застывшей руки кинжал, дотронулся до лба и прошипел несколько слов на демоническом. Мысль о том, что, видимо, придется еще немного задержаться в этом мире, исчезла вместе потухшим сознанием.
Глава 8. Убежать от себя
Мир мерно раскачивался вниз и вверх. Ощущал я это одним лишь животом, в глазах же стояла абсолютная темнота. Я попробовал пошевелиться.
– Пожалуйста, не вертись, – раздался знакомый голос. – Если хоть одна незащищенная часть тела попадет под солнечные лучи – будет ожог.
На этот раз я предпочел его послушаться. Мне доводилось видеть, как пленные вампиры, привязанные к столбу, медленно рассыпались прахом в лучах восходящего солнца, разрывая тишину пронзительными, полными боли криками. Воспоминание не вдохновляло. Хотя бы умереть я хотел как человек, а не как нечестивое порождение мрака.
– Куда мы едем?
– Подальше от Леондоры. Боюсь, внезапно воскресший главнокомандующий их не обрадует, – ехидно добавил: – особенно того толстого с залысинами.
– Перекинул меня через лошадиный круп и вывез? И стража даже не поинтересовалась содержимым столь экзотического груза? – в тон ему ответил я.
– Магия, – пояснил Антинаэль как что-то само-собой разумеющееся. – Благо энергии у меня теперь достаточно.
– Кстати, а где ты взял лошадь? – подозрительно уточнил я.
– Как это где? В день похорон я предусмотрительно забрал с постоялого двора твоего коня и твое барахло. Не благодари, – бессовестно усмехнулся демон. – Лучше скажи, как лошадку зовут?
– Белый, – неохотно признался я. Имя, даже для лошади, по моему мнению, было никудышное, но коня мне подарили вместе с титулом главнокомандующего, на следующий день мы ожидали большого сражения, и я не смог придумать что-нибудь получше. А после вредный жеребец уже не откликался ни на что другое.
– Мило, – дипломатично заметил Антинаэль. – Скоро закат, мы как раз доедем до леса, там и лагерь разобьем.
– Я уже говорил, что мне твой план совершенно не интересен.
– Видишь ли, он интересен мне, поэтому ничем не могу помочь.
Я возмущенно фыркнул, но развивать тему не стал. Если демону я зачем-то нужен, он от меня не отстанет. Вот интересно только, зачем? Очевидно, чем-то эти твари его притягивают… Забавно. Теперь я сам такая же тварь, ничуть не лучше прочих. Ведь по сути генерал Дель Аркуа – тот, кем я был совсем недавно, – мертв. Я больше не прокачусь легкой рысью перед выстроенными для парада войсками, не обниму своих родных и друзей, не пронесусь в быстром танце по бальному залу с утонченной красавицей. И уже никогда не смогу назваться своим собственным именем. Получается, у меня отняли даже такую мелочь, какая есть у самого последнего бродяги. Осталась лишь жалкая тень, которой за каким-то чёртом придали иллюзию жизни…