Кровавый завет
Шрифт:
На лестнице послышались гулкие шаги. Лунный свет из окна обрисовал два смутных силуэта. Кто-то из нападавших с грохотом уронил пистолет и вытащил что-то из-за пояса. Адамат услышал щелчок и различил металлический отблеск в тусклом свете. Инспектор поднялся на ноги и отступил по коридору к кухне, чтобы противники не смогли напасть на него сверху. Двое убийц шли друг за другом. Один заглянул в кабинет, второй продолжал двигаться по коридору.
Адамат вытащил из кармана перочинный нож. Капли пота стекали по лбу на глаза. Противник осторожно приближался, только скрип половиц выдавал его движение.
Второй
Кто-то вскрикнул, и у Адамата похолодело в груди. Он снова отмахнулся ножом и тут же почувствовал, как чья-то рука сжала его запястье. Адамат попытался освободиться, каждую секунду ожидая смертельной раны. Но получил лишь удар локтем в грудь, отозвавшийся вспышкой боли.
В глубине коридора началась какая-то возня. Свет отклонился в сторону и перестал слепить Адамата. Он успел различить Соу-Смиза, протянувшего мощные руки к человеку с лампой. Снова прозвучал пистолетный выстрел, эхом отдаваясь в голове Адамата.
Наконец инспектору удалось вырвать руку с ножом. Противник бросился на него с занесенной бритвой. Сердце Адамата едва не выпрыгнуло из груди. Он со всей силы ткнул ножом в темноту, молясь, чтобы удар достиг цели. Затем отступил и ударил снова. И еще раз, и еще, пока противник с жалобным стоном не рухнул на пол.
Адамат бросился к черному ходу и осмотрел коридор, готовый среагировать на любое движение. Затем успокоил дыхание и прислушался, пытаясь различить знаки присутствия других убийц в остальной части дома.
– Все? – проворчал Соу-Смиз.
Адамат несколько раз глубоко вздохнул, прежде чем ответить:
– Думаю, что да. Один труп на лестнице и двое здесь. Ты не ранен?
– Два раза. А ты?
– Еще не знаю, – поморщился Адамат.
Он пнул тело на полу. В ответ раздался глухой стон. Адамат заковылял к кабинету. Боль в груди разгоралась все сильней. Он приложил руку и почувствовал, что она стала липкой от крови. Инспектор медленно наклонился, морщась от боли, и подобрал упавшую лампу. Каким-то чудом она осталась целой. Он снял колпак.
В коридоре царил беспорядок. На полу в лужах крови лежала осыпавшаяся штукатурка. И три бесчувственных тела. Адамат прошел мимо них к Соу-Смизу. Кулачный боец сидел на нижней ступеньке лестницы, засунув руку под залитую кровью сорочку.
Адамат проглотил комок в горле:
– Давай я зажгу побольше света.
Он засветил все фонари в коридоре, затем стащил сорочку Соу-Смиза с помощью бритвы, взятой у одного из убитых. Пуля задела левую руку бойца, отхватив кусок мяса размером с палец. Другая вошла в живот. У Адамата перехватило дыхание, когда он увидел рану.
– Так плохо?
Соу-Смиз прислонился головой к стене. Крупные капли пота катились по лбу и щекам. Он попытался вытереть их, но лишь размазал кровь по лицу.
– При ранении в живот трудно определить, задеты ли важные органы. Нужно позвать врача. Надави рукой здесь и попытайся остановить кровь. А я попробую найти помощь.
Ему не пришлось
– Прошу вас, позовите врача, – слабым голосом произнес инспектор. – И пошлите кого-нибудь в Палату Пэров. С сообщением для фельдмаршала Тамаса. Убедитесь, что ему все передали правильно. Скажите ему… скажите, что на Адамата напали «Брадобреи с Черной улицы».
Никто не двинулся с места и не попытался остановить проезжающий экипаж. Многие испуганно попятились при одном лишь упоминании о знаменитой уличной банде.
– Прошу вас, – с отчаянием в голосе повторил Адамат.
Вперед вышел сосед – мужчина почтенного возраста, с длинными седыми бакенбардами, в черном плаще поверх ночной рубашки. Ветеран войны с Гурлой сжимал в руках старый мушкетон [4] . Адамат вспомнил его имя: Талвард.
4
Мушкетон – ружье с укороченным стволом и с раструбом у дула, стрелявшее крупной дробью.
– У меня есть кое-какой врачебный опыт. Еще со времен службы, – сказал Талвард. Он повернулся в сторону своего дома и крикнул: – Милли, пришли сюда мальчишку. Быстрей! – Затем Талвард обратился к соседям: – Возвращайтесь по домам, добрые люди. Ступайте!
Адамат благодарно кивнул ему, когда Талвард вошел в дом.
– Вы ранены? – спросил ветеран.
– Он ранен серьезней. – Инспектор указал на Соу-Смиза. – Получил пулю в живот.
Пробежав опытным взглядом по трупам, Талвард поморщился, переступил через них и подошел к Соу-Смизу.
Адамат вздохнул и оперся спиной о стену. Потребовалась целая минута, чтобы осмотреть всю картину боя. Один из нападавших, тот, что лежал у двери в кабинет, все еще цеплялся за жизнь. Инспектор не ответил на его умоляющий взгляд. Второй, застреленный своими же товарищами, лежал на боку на верхней площадке лестницы. Пуля вошла ему в щеку и убила мгновенно. Кровь стекала по ступенькам. Последний все еще стоял вертикально, его голова застряла в проломленной стене. Адамат, хромая, подошел, чтобы взглянуть на него поближе. Это был тот, который держал лампу. Соу-Смиз пробил его головой штукатурку до кирпича.
Талвард склонился над раненым, спокойно беседуя с ним и ощупывая живот. Адамат снова направился к выжившему убийце и осторожно, стараясь не причинить лишнюю боль, принялся снимать с него плащ. Тот глухо застонал.
– Я пытаюсь помочь… – начал было Адамат и вдруг замолчал.
Он рассмотрел лицо нападавшего – по-настоящему рассмотрел, в первый раз за все время.
– Коэль, – прошептал инспектор.
Тот самый худощавый помощник Рикарда.
У Адамата перехватило дыхание. Он наконец-то стащил плащ с Коэля. В панике Адамат нанес ему по крайней мере десять ударов ножом в грудь. Раны не были глубоки, но без помощи врача он быстро истечет кровью. Инспектор закатал рукав сорочки Коэля, чтобы убедиться в своих подозрениях. Там было то, что он ожидал увидеть: черная татуировка бритвы на предплечье.