Кровавый завет
Шрифт:
После ее смерти все изменилось. Таниэля передавали от одной гувернантки к другой, и он сильно подозревал, что Тамас переспал с ними со всеми. Затем гувернантки пропали, как будто Тамасу надоела эта забава. Следующей женщиной, которая вошла в их жизнь, была Влора. Таниэль не забыл, как соперничал с Бо, стараясь произвести на нее впечатление. Это единственный случай за всю жизнь, когда он готов был обмануть друга, чтобы заслужить привязанность девушки. Но значит ли это, что она всегда оставалась для него единственной? Нет, конечно. Мир слишком велик для этого.
Таниэль сам удивлялся,
Таниэль гадал, какое задание получила Влора. Осталась ли она в окружении Тамаса? При всем желании, отца никак не назовешь сентиментальным человеком. Он мог рассердиться из-за того, что свадьба сорвалась, но он ни за что не отпустит такого талантливого порохового мага, как Влора.
Таниэль скрипнул зубами. Сентиментальный. Ха-ха. Приказать собственному сыну убить его лучшего друга. Почему он так поступил? Это было наказание за то, что Таниэль оставил в живых Розаль? Или Тамас хотел проверить, насколько Таниэль все еще предан ему?
Нет, ни одна из этих причин не могла быть правдой. Для старого ублюдка важней всего целесообразность. Таниэль был лучшим стрелком в армии. Он мог прострелить шляпу с расстояния в три мили в ветреный день. Если не будет выбора, Таниэль может, не вызывая подозрений, подойти к Бо и всадить нож ему в грудь. Когда же отец поймет, что целесообразное не всегда правильно? Тамас и сам, конечно, чувствовал что-то подобное, когда сбросил Никслауса в Адроанское озеро. Таниэль не мог после этого не ощутить гордость за отца. Однако гордость прожила недолго.
«В конце концов ты все равно окажешься в дерьме», – пробормотал Таниэль себе под нос, когда день подошел к концу. Он вспомнил, как прятался однажды за холмом в Королевском лесу возле Адопеста. Ему было четырнадцать. Бо выяснил, где королева и ее служанки любили купаться. Они просидели там почти сутки, прежде чем женщины спустились к реке. Бо был вооружен подзорной трубой, у Таниэля были пороховой рожок и обостренное в пороховом трансе зрение. Это было опасно, и они оба знали, что их побьют, если поймают. Но поговаривали, что королева – одна из самых красивых женщин в Девятиземье.
И она действительно была красавицей. Ожидание и риск стоили того.
Из пещеры донесся шум, и наконец появился Бо. Он стоял у входа, в футе от края утеса, и потирал руки, наблюдая за далеким Кезом. Таниэль удивился, как Бо не боится упасть в пропасть. Он глубоко вздохнул и сосредоточился на выстреле.
Бо повернулся, чтобы осмотреть склон. Он откинул толстый меховой капюшон, и Таниэль смог поверх ствола ружья разглядеть друга детства. За время службы в Горном дозоре Бо отпустил длинные волосы и острую непослушную бородку. Со времен их последней встречи он сильно похудел. Бо перевел взгляд на тропу.
Таниэль боролся с желанием пригнуться. Бо смотрел прямо на него, прикрывая рукой глаза от солнца. Избранный рассеянно одернул
Знает ли Бо, что убийца уже здесь? Может быть, Избранный сейчас посмеивался, ожидая атаки и готовясь отразить ее, как только Таниэль выдаст себя? Или он следил за бывшим другом третьим глазом? Таниэль не почувствовал ни третьего глаза, ни защиты вокруг Бо. Палец порохового мага застыл на спусковом механизме.
Бо простоял так еще минуту или две, искоса поглядывая на дорогу, а потом повернулся и зашел обратно в пещеру.
Таниэль отругал себя. Во имя бездны, почему он не спустил курок? У него была хорошая возможность для выстрела. Он вздохнул. Ответ был очевиден.
– В бездну все это! – громко сказал Таниэль и встал.
Он обошел холмик, собрал свои вещи и направился к пещере Бо.
Великая бездна, что он собирается сказать? «Привет, Бо, как дела? Я пришел убить тебя. Но не волнуйся, я передумал. Надеюсь, мы останемся друзьями».
Таниэль сосредоточился и собрал волю в кулак – или то, что от нее осталось. Покачал головой. Ему придется выбирать между долгом и дружбой. Он надеялся, что будет хорошим другом, раз уж оказался никудышным солдатом.
Таниэль сделал шаг по узкой тропе, ведущей к пещере, и замер. Бо появился снова. Их разделяло, должно быть, не больше пятидесяти шагов. Бо ясно видел ружье на плече Таниэля. Но узнал ли он своего друга? Таниэль опустил меховой воротник и попытался улыбнуться. Он поднял в приветствии руку.
Бо прищурился, и Таниэль нервно сглотнул. Бо одернул перчатки. Абсолютно белые, за исключением золотых символов на тыльной стороне, они почти сливались со снегом.
Таниэль открыл рот, чтобы поздороваться.
– Ни шагу дальше! – закричал Бо. – Оставайся там, где стоишь!
Он снова одернул перчатки, и Таниэль увидел на лице друга нечто ему не понравившееся. Бо знал, зачем он пришел.
Избранный поднял руки к лицу. Его поза казалось нелепой. Бо не был крупным мужчиной, а впалые щеки и жидкая бородка делали его похожим на подростка. Грудь его вздымалась и опадала, он учащенно дышал. Бо готовился к чему-то важному. Таниэль и без помощи третьего глаза понял, что Бо коснулся Иного пальцами в перчатках. Магия хлынула в мир. Таниэль зажмурился.
– Беги, глупец! – воскликнул вдруг Бо.
Таниэль открыл глаза. В этот момент его толкнули в спину, и он упал в сугроб. Кровь застучала в ушах, что-то большое и тяжелое обрушилось на него. Уж не укутанный ли в шубу Гэврил?
Сердце скакнуло в груди Таниэля. Нет, это не был Гэврил. Это был пещерный лев.
На самом деле этот зверь мало чем, кроме названия, напоминал льва. На задних лапах у него были подушки наподобие кошачьих, но передние украшали по три больших птичьих когтя, длинных и острых, словно серпы. Тигриную голову и широкую грудь прикрывала львиная грива. Он был крупней любого зверя, какого Таниэлю когда-либо приходилось видеть. По сравнению с ним болотный медведь из Фатрасты казался малюткой. Лев помчался по тропе к Бо, отталкиваясь мощными задними лапами.