Кровная месть
Шрифт:
Тут он и вовсе побелел и произнес лишь:
— Требую адвоката
— Оперативный сотрудник Краснодарского краевого управления КГБ, — добавил Грязнов, — уволенный из рядов за совершение ряда преступлений, одно из которых так и осталось нераскрытым.
Тверитин молчал, тяжело сопя.
— Я имею в виду убийство капитана Ратникова и членов его семьи, — закончил Грязнов.
— С-с-суки, — прошипел Тверитин с ненавистью. — Они же меня сдали, как скота на бойню!
— Начинаешь понимать, — одобрил
— Мне нечего сказать,— произнес Тверитин убито.— Слушай, начальник, сколько ты хочешь?— спросил он вдруг. — Хочешь полета грандов? Закрой ты эту канитель, не выйдет у тебя ничего, гадом буду.
— Если не выйдет, так чего же ты отстегиваешь? — удивился Грязнов.
— Да не уголовное это дело, — сказал Тверитин с досадой. — Знаю я, кто может то дело по новой раскрутить, тут компромат собирается, понимаешь? Нас большой человек прикрывает, под него и роют. Не будет тебе тут лавров, мамой клянусь!..
Последнее он произнес почти с азербайджанским акцентом.
— Ты погоди, — сказал Грязнов. — Мы еще должны твоего приятеля дождаться, что еще он скажет. Может, он еще полета грандов подкинет, вот тебе и сумма.
— Жорик не такой тюха, как я, — возразил Тверитин. — Его сюда мильоном не заманишь, у него нюх на засаду есть.
— Поживем — увидим, — сказал Грязнов мудро.
Уже на другой день Андрей Тверитин был на допросе в Генеральной прокуратуре у меня, и присутствовавший Слава Грязнов сиял, как именинник. Тверитин был небольшого роста, невзрачный, узколобый, и я бы ни за что не заподозрил в нем лейтенанта КГБ. Скорее, он походил на вора-карманника.
— Не, мужики, — говорил он отрешенно, — тут я не игрок. Тут пошла политическая склока, и мне перо в бок в камере получать неохота. Сажайте меня за что хотите, но показаний я давать не буду.
— На кого это ты все время намекаешь? — насторожился Грязнов.
— А ни на кого не намекаю, — сказал Тверитин. — Болтаю просто. Вы меня сажать будете?
— Непременно,— сказал я.— Только сначала вы нам, Тверитин, расскажете про убийство Ратникова, кто вас на него навел да чего требовал. Нет тут никакой политики, можете мне верить.
— Не знаю я ничего про это, — возразил Тверитин. — Да и дело то давно прекращено, потому что убийцей оказался Щербатый.
— Мы возобновим и проведем повторное расследование,— я старался говорить уверенно. — Вызовем свидетелей, которые тогда были с вами. Вы полагаете, вам будет легко отпереться?
Он медленно вздохнул и покачал головой.
— Ребята,— сказал он,— я ведь тоже каким-то боком юрист. Чего вы мне лапшу на уши вешаете? Если дело давно прекращено, то с какой стати начнется повторное расследование? Скажите просто: надо
— Ладно, — кивнул я, — нужно завалить большого начальника. Теперь ты будешь говорить?
— Теперь тем более не буду, — отрезал Тверитин. — Этому начальнику только пукнуть, и я конченый человек.
Мы отправили его в тюрьму, а сами остались обсудить ситуацию в узком кругу единомышленников. В тот вечер единомышленников оказалось особенно много, потому что помимо моих помощников, Грязнова и Дроздова к нам на огонек заглянул еще и Семен Семенович Моисеев, тоже кое-что знающий о наших делах.
— Задача теперь такая: оповестить Бэби о появлении в наших краях Тверитина, — говорил я. — Это первое. А второе, организовать Бэби возможность покушения на Тверитина.
— Сашенька, мне страшно тебя слушать, — заявил Моисеев. — Каким бы негодяем ни был этот Тверитин, но подставлять его под пули безнравственно.
— Да подставлять-то нравственно сказал Грязнов.— Но как нам до Бэби добраться?
— С момента убийства Лихоносова прошло уже около двух месяцев,— напомнил Дроздов.— Может, он вообще уехал куда-нибудь?
— Я не понимаю, чего вы вообще ждете от этого Бэби, — заявил Семен Семенович решительно. — Он же уже отыгравшая фигура, сам «Народный суд» его уже отверг. Чем он сможет вам помочь?
— Это сверхдальний прицел, Семен Семенович,— сказал я туманно.
— Надо пустить слух по прокуратуре о задержании Тверитина, — сказала Лариса.
— А если дойдет до Пархоменко? — испугался я.
— Это же наркомафия! — сказал Дроздов. — Актуальное дело, слава и почет!
— Это не мой профиль, — с сожалением напомнил я.
— Я все думаю, — сказал Грязнов, — на какого это высокого, начальника он намекает?
— Ребята, — посмотрел я в сторону помощников, — проверьте, кто тогда начальствовал в Краснодаре и кто из них остается на плаву и теперь.
Сережа кивнул, а Лариса произнесла уверенно:
— Сделаем, Александр Борисович.
Я вернулся домой поздно, когда звонить к соседям на дачу было уже неудобно, и потому принял ванну и решил лечь спать. Но в первом часу ночи зазвонил телефон, и я снял трубку.
— Александр Борисович, — услышал я далекий голос. — Это майор Деменок из Краснодара вас беспокоит. Вы помните меня?
— Конечно, Артем Иванович, — буркнул я. — Какие новости?
— Да новостей никаких, — отвечал тот. — Живем помаленьку.
«Так чего же ты названиваешь по ночам?»— хотелось спросить мне, но я сказал:
— Рад за вас. Вы там небось каждое воскресенье на море ездите купаться?
— Да, случается,— пробормотал Деменок.— Но я вас вот почему беспокою, Александр Борисович. Помните дело капитана Ратникова?