Кровная месть
Шрифт:
11
Встречали нас по линии МВД, и потому инициативу контактов с местными властями Дроздов взял на себя. Теперь он играл в столичного сноба, на местные обстоятельства посматривал снисходительно и не принимал возражений. Надо было видеть, как он глянул на «Жигули», которым было предназначено везти нас в город. Так и напрашивался вопрос: а почему не «мерседес»?
Зам начальника областного управления полковник Коршиков принял нас быстро и в деловом стиле. У нас на глазах он резво пощелкал на клавишах своего компьютера и нашел, к кому нас направить
— Это было не просто убийство милиционера, — объяснял нам полковник. — Это было наглое и зверское убийство. На его глазах замучили его маленьких детей, можете себе представить? Затем жестоко убили самого. Жена его потом с ума сошла.
По его вызову явился некий майор Деменок, сидевший в управлении на кадрах, и ему было поручено ввести нас во все подробности.
— Видел, как он на компьютере щелкает?— сказал я Дроздову. — Первый случай в моей жизни, когда начальник знает, куда нажимать.
Майор Деменок на это что-то невразумительное хмыкнул, а Дроздов широко заулыбался.
— Доверчивый вы человек, Александр Борисович, — сказал он. — Справка эта у него на дисплее с самого начала стояла, ему надо было только любую клавишу нажать. Простейший фокус, расчет на «чайников».
Майор Деменок глянул на Дроздова внимательно, после чего хохотнул и сказал:
— Это верно.
Сам он, несмотря на принадлежность к другому поколению, тоже был с кибернетикой на «ты», и Дроздов, задав ему два-три вопроса на птичьем языке, сразу купил его. Теперь я понял, чем он обаял Сережу Семенихина.
— Впрочем, в сторону технику, — сказал майор, когда мы устроились в его кабинете. — Я дам вам оперативное дело об убийстве капитана Ратникова, и вы сами познакомитесь со всеми деталями. Должен вам сказать, Коля Ратников был моим близким другом. До сих пор не могу успокоиться...
— Я люблю знакомиться с документами, — сказал я, — но еще больше люблю знакомиться со свидетелями. Люди часто в интонациях, в своем отношении к происшедшему говорят много больше, чем их слова. Расскажите нам об этом своими словами, господин майор.
Я заметил, как он даже чуть напрягся. Уставные отношения не предполагали еще обращения «господин», но я его уже внедрял где мог. Кому-то это нравилось, кому-то нет. Деменку, похоже, было непривычно.
— Коля Ратников служил в органах, что называется, с младых ногтей. Отец его был ветераном милиции, мать тоже работала в нашей системе, даже жена и та была инструктором в городском .управлении. Прекрасная была семья, знаете ли.
— Расскажите об этом убийстве,— попросил я.— Что это было, случайное нападение, месть или что еще?
— Кто же это может сказать, — вздохнул Деменок. — Мы всегда считали, что это было связано с тем расследованием, что он вел. Но следователь, который вел дело, установил разбойное нападение.
— Дело прекращено или приостановлено?
— Дело прекращено ввиду смерти обвиняемого, — сказал Деменок.— Главный подозреваемый был вскоре убит при загадочных обстоятельствах.
— Что за расследование вел капитан?
— Какое-то темное дело о криминальных махинациях во властных структурах. Замешаны были и административные
— То дело тоже было закрыто?
— Не сразу. Апарин, следователь прокуратуры, с которым Коля сотрудничал, пошел на повышение, потом оно и закрылось. Сами знаете, как это бывает.
— Табельный пистолет был похищен именно тогда?
— Да. Расследуя такое дело, он носил пистолет с собой постоянно, в наплечной кобуре. Кобура была на нем, но пустая.
— Где это произошло?
— В загородном доме Ратниковых, точнее в станице. Станица небольшая, но удачно расположенная, мы там часто пикники устраивали. Дело было в выходной, выехали туда всей семьей. Как водится, что-то забыли, и его жена вернулась на машине в город, что-то там купить в магазине. Соседи показали, что подъехали к дому сразу три машины. Одна бабка, услыхав крики, осмелилась подойти, так ее от калитки отвернули, причем грубо, с матом. У одного из соседей телефон оказался, он в милицию позвонил, ну а когда приехали, там уже все кончено было. Даже граната на входе была заложена, подарок, так сказать, спасибо, участковый оказался человеком наблюдательным.
— А жена?
— Приехала позже. Можете себе представить, что она пережила.
— Она сошла с ума?
— Говорят. Я ее уже давно не видел, но, когда видел, всегда ужасался. Она совсем черная стала, дикая какая-то, ни о чем говорить не могла, только о Коленьке и детях. Я часто думаю, что, может, для нее лучше было бы вместе с ними тогда оказаться.
— Пытки детей ясно указывают на то, что преступники что-то искали. Что дала оперативная разработка в этом направлении?
— Ничего не дала. Апарин установил, что никакой серьезной информации у Ратникова быть не могло, и речь может идти только о недоразумении. Так сказать, о дезинформации. Налицо немотивированное убийство.
Я кивнул и посмотрел на Дроздова. Тот с невозмутимым видом что-то отмечал в своей записной книжке, но, уловив мой взгляд, кашлянул и спросил:
— Скажите-ка, Артем Иванович, родители капитана живы?
— Отец еще до того случая помер, — сказал Деменок. — А мать после всех этих ужасов слегла. Тоже вскоре отошла, как говорится. Она же во внуках души не чаяла, а тут такое...
— Не мог он хранить что-то у своих родственников, близких людей?
— Мы проверяли... Понимаете, он был таким парнем!.. Его все любили, и потому все хотели поскорее найти убийц. Поэтому в параллель с официальным следствием мы, его друзья, вели негласное расследование. Разработали немало линий, до которых следствие и не дошло.
— Например? — заинтересовался я. Деменок пожал плечами.
— Например, ревность. Жена его, Нина, хоть и не красавица была, а притягивала, знаете ли. Когда-то, до свадьбы, она с самим Сосновым знакомство имела.
— Сам Соснов, это кто? — спросил сухо, как и подобало столичному оперативнику, Дроздов.
— Это наш депутат, — пояснил Деменок. — В Верховном Совете заседает, возглавляет комиссию по борьбе с организованной преступностью. Тогда он еще комсомольским лидером был, перестраивал здесь все подчистую, так что даже в Москве о нем знали. Из партии один из первых вышел. В общем, большой человек.