Кровная месть
Шрифт:
Шура выпрямилась и стала застегивать галстук.
— Не дело говоришь, товарищ Грязнов, — сказала она строго. — Мы все вместе боремся с преступностью, и делить нам нечего... Но суть предложения интересная, — закончила она, улыбнувшись. — Турецкий, с меня бутылка!..
Она поспешила к себе проводить очередное оперативное совещание, с тем чтобы вытащить на свет Божий версию с ФСК и немедленно ее задействовать. Была уже глубокая ночь, и задействовать версию можно было лишь наутро, в воскресенье. Я рассказал Грязнову о наших
Я посчитал свое участие во всей этой суете достаточным и отправился домой досыпать. Выспаться мне все равно не удалось, потому что рано утром позвонил Сережа Семенихин и принялся хвастаться своими вечерними достижениями. Из его сообщения я ничего не понял, но мы договорились встретиться в прокуратуре. А пока я одевался, мне позвонил Грязнов, похвастался тем, что урвал два часа сна в кресле, и сообщил, что «контрики» раскололись. Они вели наблюдение за депутатом Кислевским, потому что раскручивали дело о финансовых махинациях. На портрет народного избранника ложилась большая тень. Во всяком случае, теперь было что ответить на гневные выпады депутатов.
Российская Генпрокуратура хоть и не кипела, как МУР накануне, но тоже бурлила, несмотря на воскресный день. Меня уже дожидался «важняк» из Московской прокуратуры Костя Дьяконов, которого я прекрасно знал.
— Будем работать совместно, Саша, — сообщил он без особой радости. — Как думаешь, это не полный голяк?
Я покосился на пухлую папку в его руках, материалы вчерашних допросов, протоколы осмотра и прочее.
— Это только пятая часть всего, — рассмеялся Костя.
— Розыск лиц ведется? — спросил я. — Тех, кто выходил?
— Уже допрашивают, — сказал Костя. — В наличии двадцать шесть человек.
— Вот и займись ими, — сказал я. — Кто-то из них наверняка видел убийцу.
— Более того, — добавил Костя, — кто-то из них сам может оказаться убийцей.
— Правильно рассуждаешь, — сказал я, забирая у него пухлую папку. — Действуй. Считай, что я уже включил тебя в свою следственную группу.
Мой деловой подход к сотрудничеству не вызвал у него энтузиазма, и он даже сказал:
— Может, вам тут еще полы помыть?
— Это потом,— сказал я.— Сначала дело, потом удовольствие.
Сережа Семенихин вместе с Ларой были на боевом посту у компьютера. Тем не менее они нашли мгновение поздороваться со мной и пригласить поближе к светящемуся экрану. Началась популярная лекция о достижениях всеобщей компьютеризации, которую я резко прервал:
— Короче, господа юнкера! Что вы раскопали?
— Это третий, — сказала Лара. Я помолчал.
— Почему третий? А первый кто?
— Мы их так классифицировали, — объяснила Лара. — По времени совершения преступления. Всего их трое.
— Почему трое? Мы же говорили, как мне помнится, о четверых-пятерых.
— Это мы говорили, —
— Хорошо, — я пожал плечами. — Я рад тому обстоятельству, что их всего трое. Что это дает нам теперь?
— Третий, — терпеливо объяснил Сережа, — это тот самый тип, который время от времени пользуется «Макаровым».
Я заторможенно поднял голову и посмотрел на него.
— Что с вами, Александр Борисович? — забеспокоился Сережа.
— Мне очень не хочется этого говорить, — вздохнул я, — но вы вышли на очень важный факт. Дело в том, что у нас приготовлен список лиц, кто мог бы предположительно пользоваться этим пистолетом. Соображаете?
— Конечно, — воскликнула Лара. — Мы можем его вычислить по тем свидетельским показаниям, что собраны в бассейне.
— Именно, — сказал я, — Только тихо. Я перейду в вашу веру, ребята, не раньше, чем вы мне представите этого типа. А теперь садитесь на телефон и ищите опера Дроздова, который пребывает в Краснодаре. Все документы у него.
Мне было приятно, что наша поездка в Краснодар пришлась на нужное время. Теперь я уже посматривал на компьютер без той решительной антипатии, что вначале, когда эту обыкновенную счетную машинку хотели представить суперсыщиком. Супер не супер, а толк в ней был.
Костя Меркулов появился около полудня, провел совещание у генерального прокурора и вскоре после этого вызвал меня. Контроль за этим особо важным делом, естественно, поручили ему.
Я рассказал все, что знал,- И про наш краснодарский след, и про выводы моих помощников, и про участие в деле ФСК. Теперь все дело смотрелось не так туманно, как в начале.
— Все правильно, — сказал Костя, — но не забывай, пожалуйста, еще про один фактор. Я имею в виду «Народную волю».
— Насколько помню,— заметил я осторожно,— этот фактор исчерпан уже в семнадцатом году.
— Ты знаешь, о чем я говорю, — сказал заместитель генерального прокурора.
— Нет, не знаю, — признался я, дойдя в этом вопросе до отчаяния.— Ты заваливаешь меня многозначительными намеками, но ничего не сообщаешь прямо. Ты подозреваешь в деле подпольную организацию бывших кагэбэшников, так, что ли? Я не понимаю, почему ты из этого делаешь какие-то тайны мадридского двора!
Он устало протер глаза ладонями, после чего улыбнулся.
— Конечно, ведь это сенсационная тема для бульварной газеты, да? Об этом уже наверняка кто-то писал, и это прошло и ушло.
— Разве нет?
— Продолжай, Саша,— предложил Меркулов.— Представь себе, что в стране начинает действовать подпольная террористическая организация, карающая — обрати внимание! — не самых популярных в народе деятелей. Я убежден, что, когда через несколько дней всплывет портрет убитого Кислевского, тон выступлений средств массовой информации изменится.