Кровная месть
Шрифт:
— Сеймоур ее брат! — прокряхтел растерянный Лучиано.
— Да, естественно. Ты уже знал, что он необычный волк. Но твоя наблюдательность распространялась только на Иви, — произнесла Алиса.
Лучиано пожал плечами и невесело улыбнулся.
— Да, правда, для меня он долгое время был обычным волком.
Алиса закатила глаза, но потом ее взгляд упал на левую руку Сеймоура.
— Вы посмотрите только, у него… у него третий браслет из клох аир!Значит, они есть тот оборотень,
— И да, и нет, — сказала Иви. — Я готова рассказать вам его историю, если Лео не будет вести себя так враждебно.
— Это я веду себя враждебно?! — возмущенно воскликнул венец. — Я не помню, чтобы вел себя враждебно, когда он напал на меня в первый раз!
Он обвиняюще показал на Сеймоура.
— Ты не имел права касаться моей сестры!
— Это не твое дело, — парировал Дракас.
— Почему же, мое, ведь твое поведение дает мне на это право. Ты презираешь Иви, потому что когда-то она была человеком, так же как и я. Я знал, как ты к этому отнесешься, и не мог допустить, чтобы такой, как ты, ранил душу Иви.
— Душу, — усмехнулся Франц Леопольд. — Она потеряла ее, когда стала вампиром.
— Возможно, — сказал оборотень. — Об этом я не могу судить. Но у нас у всех есть чувства, и я не допущу, чтобы ты топтал их!
— Этого больше не будет, — сухо сказал Франц Леопольд. — Ни одна нечистокровная не достойна моего внимания.
И с этими словами он, высоко подняв голову, покинул кладбище.
— Проклятый идиот! — крикнул ему вслед Лучиано. — Ты недостоин даже смотреть на Иви, настолько она выше тебя, независимо от того, какая кровь течет в ее жилах!
Сеймоур подошел к Иви и положил руку ей на плечо.
— Сестричка, должен сказать, это был очень неудачный выбор. Дракас не тот вампир, которому можно отдать свое сердце.
— Если у меня вообще еще есть сердце, — пробормотала она и положила руку на грудь, прислушиваясь к себе. — Но здесь очень больно, значит, у меня еще есть что-то похожее на сердце.
— А сколько же тебе лет? — спросила Алиса, чтобы отвлечь Иви. — Можно я угадаю?
— Пожалуйста.
— Я сказала бы, что не меньше ста.
Иви слабо улыбнулась.
— И как ты это поняла?
Они сели на покрытые мхом могильные камни. Сеймоур оставался рядом с сестрой. Он был гораздо выше ее, и она прислонилась к его руке.
— Просто я предположила, что ты носишь браслет с самого начала. Ну, с момента мирных переговоров прошло почти девяносто девять лет…
Иви кивнула.
— Это так. Сеймоур, Тара и я носим браслеты уже девяносто девять лет без одного дня. Прошло столько времени с тех пор, как меня сделали вампиром, а Сеймоура — оборотнем. На начало переговоров мы были всего лишь людьми, пусть и особенными, так как в наших жилах текла старая магия друидов.
Алиса хлопнула себя по лбу.
— О, демоны подземного мира, и почему я сразу не догадалась. Тара — ваша мать!
— Да, — просто сказала Иви. — Мы трое присутствовали на переговорах, когда Турлох принес браслеты, которые он изготовил из клох
— И кто это предложил? — спросила Алиса. — Это произошло против вашей воли?
Она содрогнулась при одной мысли об этом. Алиса представила себе девочку Иви и ее брата, как вампиры и оборотни договорились за их спиной, а потом отобрали детей у матери, чтобы сделать их теми, кем были сами.
— Нет, мы согласились. Это даже было нашей идеей.
Иви посмотрела на Сеймоура, человеческие глаза которого были такими же ярко-бирюзовыми, как у Иви. Он взял ее за руки.
— Да, — подтвердил Сеймоур. — Мы были молоды и преисполнены геройских помыслов, и мы увидели скорбь в глазах своей матери, когда перспектива мира снова стала отодвигаться в далекое будущее. Той ночью у нас родилась мысль стать залогом — объединенные любовью друид, оборотень и вампир. Это разбило сердце Тары, но мы не оставили ей выбора, и ей пришлось смириться.
— А в полнолуние мы совершили ритуал на могильном кургане.
— Он сделал вас бессмертными, — вмешался Лучиано. — Ну, по крайней мере Иви. Но и оборотни живут очень долго. Если бы вы остались людьми, то давно бы превратились в прах. Это было правильное решение.
Иви посмотрела на него с доброй улыбкой.
— Только тот, кто никогда не был человеком, не может прочувствовать, что теряет. Для вас все абсолютно естественно. Люди — лишь добыча в ваших глазах. А я все еще смотрю на них по-другому, и мне пришлось покинуть их общество с тяжелым сердцем. Вы никогда не знали жизнь при свете дня. Но иногда, когда наступает день, во мне просыпается непреодолимое желание остаться снаружи, чтобы послушать пение птиц и подставить лицо под теплые лучи солнца.
— Оно не теплое, а разрушительно горячее! — поправил ее Лучиано.
— Для вас. Да и для меня после превращения тоже.
Алиса посмотрела вдаль, задумчиво наморщив лоб.
— Но одного я все-таки не понимаю. Почему Сеймоур остался с тобой? Почему он живет с Лицана, а не со стаей оборотней на болотах Коннемары?
Иви и Сеймоур быстро переглянулись.
— Я не был готов оставить ее. Иви моя сестра-близнец, и я защищаю ее, куда бы она ни пошла.
— Наверное, это вызвало недовольство оборотней, — предположила Алиса.
— Да, это одна из причин, почему они обвиняют нас в предательстве и нарушении соглашения. Они говорят, что Тара на стороне вампиров, а Сеймоур скорее Лицана, чем оборотень. Поэтому они чувствуют себя обманутыми и думают, что имеют полное право не передавать камень друидам.
— Я могу понять оборотней, — сказал Лучиано, не обращая внимания на рычание Сеймоура. — Это немного попахивает жульничеством. Каждый из избранных должен был жить со своим кланом.
— Но у них в руках был клох аир, — мрачно возразил Сеймоур.