Кровник смотрящего
Шрифт:
Встретившись с вошедшим взглядом, Михаил вдруг понял, что сам он находится на пределе психологической выносливости. Еще небольшой нажим, и пружина внутри его лопнет и разорвет в клочья ту личину, которая на время сумела стать его вторым «я».
Последствия могут быть самыми неожиданными.
Чертанов нащупал в кармане небольшой кусок лезвия и понял, что первым умрет человек, перешагнувший порог хаты. Шок длился всего лишь пару минут — психологическая закалка дала о себе знать, именно стресс заставил его мобилизоваться и спокойно ответить:
— Проходи, браток, места для
На лице новичка промелькнуло нечто похожее на замешательство. Внешне это почти никак не проявилось, лишь слегка округлились глаза, а поднятые брови обозначили на лбу глубокую морщинку.
— Блатной, — отозвался гость. — Погоняло — Святой… Звать Герасим.
Чертанов кивнул:
— Знатное погоняло. Где-то я о тебе слышал.
— Возможно. Мир тесен, — неопределенно ответил Святой. — Кажется, и я о тебе что-то слышал.
Чертанов слегка насупился:
— Через эту хату много бродяг прошло. Может, и слышал…
— Так где мне кости бросить?
Гость как будто проверял смотрящего на крепость, непрестанно буравил его откровенным и пристальным взглядом. На мгновение его губы слегка дрогнули, словно он хотел что-то добавить к своим словам, но неожиданно расслабленно улыбнулся. Чертанов поймал себя на том, что его пальцы вновь стиснули острое лезвие. Михаил даже не мог припомнить, в какой именно момент он сунул руку в карман.
— Вот это твой шконарь, — указал Чертанов на соседние нары. — Рядом со мной будешь. Еще вчера здесь бродяга один кости грел…
— И куда же он делся?
Спросил Святой безо всяких интонаций. Всего лишь соблюдение некоторых светских условностей.
Чертанов уверенно выдержал его острый взгляд и устало ответил:
— В больничке. Кровь горлом пошла… Неизвестно, когда вернется. И вернется ли вообще!
Получилось нечто вроде намека.
— Тогда конечно, — так же невесело вздохнул Святой, бросив свой тощий сидор на шконарь.
Чертанов старался не смотреть в его сторону, но чувствовал, как тот буквально точит его пристальным взглядом. Ему очень хотелось обернуться, чтобы узнать, чего же в этом взгляде больше — ненависти или откровенного любопытства. Но Михаил сдерживался.
Глупо полагать, что Святой забыл своего следака, который не раз допрашивал его три года назад. Тогда Святого — Герасим — припомнил Чертанов его имя — задержали в связи с ограблением ювелирного магазина. Святой оставил там свои «пальчики». Дело удалось довести до суда, где оно благополучно рассыпалось. И даже брошь, обнаруженная в квартире Герасима, не сыграла роль улики. Тут же нашлась парочка свидетелей, утверждавших, что эту покупку Герасим совершил за несколько дней до ограбления магазина.
Между следователем и обвиняемым, как это нередко бывает, установились почти приятельские отношения. Хотя, если вдуматься, удивляться этому не стоило. Симпатия — чувство трудно объяснимое, и подчас она возникает там, где ее вроде бы и не должно быть. Возможно, именно поэтому бывший подследственный пока и не задал ему рокового вопроса: «А ты случайно не тот самый следак, что тянул из меня жилы три года
Объяснений было не избежать. Чертанов это знал. Он даже предполагал, когда именно произойдет разговор, — вечером, когда бродяги, намаявшись за день, разбредутся по шконарям и заснут.
Чертанов лег на шконарь и закрыл глаза. И тотчас вспомнил разговор с полковником Гордеевым.
Всем было известно, что Александр Антонович Гордеев очень редко надевает форму. Он шутил, что видит форму один раз в несколько лет, когда нужно привернуть на погоны очередную звезду. Но даже без формы было заметно, что человек он служивый, а взгляд, которым чекист встречал каждого встречного, выдавал в нем человека, обремененного немалой властью. По хорошо поставленному голосу и по тому, с какой интонацией он говорил, чувствовалось, что свою власть он способен при случае применить незамедлительно.
В управлении Александр Антонович слыл классным специалистом по оперативным комбинациям, и там, где он появлялся, обычно намечалась нешуточная игра.
— Ты знаешь, почему выбор пал именно на тебя? — спросил полковник, хитро прищурившись.
— Наверное, меня рекомендовал полковник Крылов.
Александр Антонович улыбнулся:
— Верно. Тогда ответь, почему же он тебя рекомендовал?
Гордеев держался просто, без всякого официоза. На нем не было даже привычного галстука. Верхняя пуговица модной рубашки расстегнута. Да и говорил он по-приятельски, слегка растягивая слова. И на протяжении всего разговора вполне уместно вставлял в диалог коротенькие анекдоты. Однако капитан Чертанов, несмотря на доверчивый тон, чувствовал, что разговор у них идет серьезный и расслабляться нельзя ни на минуту.
— Может, потому, что у меня уже есть кое-какой опыт внедрения? — предположил Чертанов.
— Вот видишь, и с логикой у тебя все в порядке. Ты очень хорошо проявил себя в последний раз, когда тебя подсадили в «крытку» к домушнику. Если бы не твоя помощь, мы бы так и не сумели колонуть его. До сих пор не знаю, почему он так разоткровенничался с тобой. Мы ведь и до тебя подсаживали к нему «наседку», однако он ни перед кем не раскрылся.
Чертанов оставался серьезен:
— Видно, посчитал меня за своего.
Полковник кивнул:
— Согласен… В этот раз тебе придется немного легче.
Беседа происходила в кабинете Гордеева. Полковник устроился напротив Михаила за столиком, приставленным к его рабочему столу. Но легче от этого не становилось. Гордеев невольно подавлял его своим авторитетом.
— Знаешь, с чего начинается внедрение? — неожиданно спросил полковник.
— С хорошей легенды, — уверенно ответил Чертанов.
— Верно, — согласился Гордеев. — Легенда у тебя простая… Авторитета из себя не строй. Расколют в два счета! Авторитет всегда привлекает к себе внимание. Запомни, ты всего лишь рядовой баклан и на многое не претендуешь. Правда, ходил в «пристяжи» у очень уважаемых людей. Каких именно, я скажу тебе позже. — Задумавшись на секунду, он продолжил: — Нужно будет согласовать кое-какие детали. Но лунявым ты не будешь. Обещаю! Но и не быкуй понапрасну, таких тоже не любят.