Кровные братья
Шрифт:
– Дядя, повремени-ка малость. Хочу с тобой наедине обмолвиться.
Огромный боярин вернулся к столу и поместил своё дородное тело на скамью, жалобно скрипнувшую под его весом. Дождавшись пока все выйдут и в сенях стихнут шаги и голоса, Яррила собственноручно плотно притворил дверь и тихо проговорил:
– А каково во дворе? Навели там порядок?
– Всё сделано, князь. Все следы прибрали. Можешь не беспокоиться, - также в полголоса отвечал боярин, - Только вот старградские верхи не простят тебе обиды такой. Теперь то
– Знаю, - Яррила с досадой махнул рукой, - Другие планы были, но всё враз переменилось. Эх, если б раньше проведал об кончине отца….
– Что сделано – то сделано. Назад не воротить. Коль голову срубили, то обратно не пришьёшь. Но сейчас иное важно. Помысли хорошенько, Яррила? Всерьёз ли готов за отцовский престол поспорить? Сдюжишь? Аль лучше будет в стороне остаться и в Стар-граде крепко осесть? Город богат и округа знатная. Женишься на Ригерде и с помощью сунеев будешь здесь полновластным господином.
При этих словах князь резко, всем телом, повернулся к боярину. Глаза их встретились. Жёсткий орлиный взгляд Яррилы, неистовый, как степной ураган и спокойный, словно глубокий омут, взгляд флегматичного северянина. Так и смотрели они несколько секунд друг другу в глаза. Наконец, князь возбуждённо заговорил:
– А стольный град и всю Склавинию получается Севолоду во власть отдать?! Кланяться брату, как Великому Кагану прикажешь? Ну не век же мне в этом северном захолустье сидеть! – в глазах князя внезапно вспыхнул огонь, - Мыслю, что в столице теперь моё место. Святоград станет моим домом! Я долго ждал своего времени, вот оно и пришло.
– Добре, княже, - согласно кивнул огромной головой Будай, - Только вот со староградцами-то теперь как?
– Да, истинно – теперь это проблема. И так не ко времени! – разочаровано бросил в сердцах князь.
– То-то и оно, - вздохнул Будай, - Со староградцами тебе мириться надобно будет. Теперь нужны они шибко. Без них не обойдёмся. Дружина у тебя мала для больших дел. Нужна подмога. С одними сунеями не управимся. Да и нет большой веры тому, кто токмо за плату воюет.
– Да пойдёт ли теперь старградский люд на мировую, после того как сегодня здесь, на самом моём подворье, их лучшим людям сунеи кровавую баню учинили? Ведь я же позволил. Кровной мести могут захотеть.
– Могут, - согласился Будай, - Да только золото они больше своих убиенных родичей любят. Родственников у них ещё много осталось, а вот золота много не бывает. Заплати, князь, виру немалую золотом за каждого – вот тебе и мировая будет.
– А и то, верно, дядя! – согласился Яррила, - Дело говоришь.
– Ну а помогут тебе на святорадский престол сесть, привилегии торговые пообещай изрядные, да снижение вдвое дани удельной. Стар-град ведь – город купцов. Он торговлей прежде всего прибавляется. Без неё ему не жить. Это важнее всего. Вот тебе все обиды враз и забудутся.
– Ух и хитрый же ты лис, дядя. Это ты ловко
– Спасибо на добром слове, - скромно ответил боярин, - Просто стараюсь всё по уму делать. Служу тебе, княже, в меру сил своих малых.
– Будет тебе скромничать, дядя. А с Севолодом то как быть и с другими братьями? В Святограде бояре моего братца небось уже Великим Каганом объявили.
– А то как же! Наверняка объявили. Можно не сомневаться. Севолод для них весьма удобен, не в пример отцу твоему будет. Бояре давно эту мысль вынашивали, только Велимира одного и страшились.
– Так теперь что же, в поход против него на стольный град идти, что ли, как Радослава советовала?
– Севолод теперь не брат тебе, запомни это! А противник твой в споре за столичный престол, хуже волка, это уж точно.
– Тогда, значит точно в поход надо собираться. Брат мой добром не уступит.
– Верно мыслишь, уж кто-кто, а Севолод точно не уступит. Но на Святоград идти – силу немалую иметь надобно. А её у тебя пока недостаточно. Да и не о Севолоде тебе сейчас более всего печься требуется, а о Буреславе с его войском великим. Вот где сила. А где сила – там и власть! Так завсегда было.
– С Буреславом мы всегда дружны были. Он старшинство вельми как чтит и против меня не встанет. Уж его-то знаю, - уверенно сказал Яррила.
– Ты его знал, - мягко поправил Будай, - Давно это было, а люди переменчивы, особенно когда власти касается. Неведомо кто теперь у его уха нашёптывает и какие мысли ему внушает. Захочет ли уступить, когда самому можно сесть на престол и стать Великим Каганом?
– Ну а наследный закон? Что народ то скажет?
– Да что закон, он всегда силе уступит! И кто это у нас народ спрашивать будет? Какого ему Кагана объявят – того и славить будут! А недовольных – в поруб, да на плаху. Вот тебе и вся народная воля.
– Так значит один путь – с Буриславом договариваться, - вздохнул Яррила.
– Да, истинно, - согласно кивнул боярин, - Оно лучше всего, конечно, полюбовно с ним решить. Чтоб худой молвы не было. Но ежели не получится, то тогда – он тоже противник твой в борьбе за престол. И, возможно, хлеще Севолода будет. Помни об том.
– Думаешь?! И что тогда?
– Тогда тебе, князь, решать. Как сильно ты жаждешь Верховной власти? На что готов будешь ради этой цели? Как далеко зайти сможешь?
Яррила медленно поднял глаза на боярина. В горнице повисла тяжёлая пауза. Будай, как ни в чём ни бывало, закатил глаза к потолку, разглядывая трещинки в дощатых перекрытиях. Князь резко подался вперед, опершись локтями в стол и впился острым взглядам в его двойной подбородок:
– Не нравится мне этот тон. Об чём таком ты толкуешь, дядя?
– Зачем задавать вопрос, на который сам знаешь ответ? Власть – не калач. По-братски пополам не разделишь. Либо ты – либо не ты. Иного отродясь не случалось.