Кровные враги

Робб Кэндис

— Жаль, что ваша жена не может сохранить родовое имя. Я знаком с сэром Робертом Д'Арби. Превосходный джентльмен. Если пожелаете удостовериться в моей благонадежности, то за меня сможет поручиться ваш тесть, — с гордостью произнес Ридли.

— Вот как!

Ридли кивнул.

— Во время осады Кале я обеспечивал сэра Роберта лошадьми. Уверяю вас, он сможет за меня поручиться.

— Как вы познакомились с сэром Робертом?

— Сами знаете, как ведутся войны. Зачастую это лишь сделки между знатью. Аристократы также ведут дела с местными торговцами. Мы

чувствовали, что надвигаются тяжелые времена, которые особенно коснутся нас, тех, кто торгует не у себя на родине. Я понимал, насколько важно произвести хорошее впечатление на человека, который мог в скором времени стать губернатором Кале, и по всему выходило, что этот пост достанется сэру Роберту Д'Арби.

Оуэн не пожелал обсуждать семейство жены.

— Мастер Ридли, принимая во внимание неприятную находку в вашей комнате, думаю, будет разумно, если я проверю ваш багаж.

— Для чего?

— Вдруг там окажется нечто столь же неприятное или небезопасное для вас.

Ридли побледнел.

— Не могу представить, кому могло бы понадобиться так навредить мне.

— Так я могу осмотреть ваши сумки?

— Сделайте одолжение.

Ридли наблюдал за обыском, удобно расположившись в тени. Оуэн чувствовал, что торговец встревожен, но не мог сказать, то ли Ридли опасался очередной неожиданной находки, то ли все-таки припрятал что-то в багаже. В конце концов он не обнаружил ничего подозрительного в седельных сумках.

Ридли явно испытал облегчение.

— Возможно, подброшенная рука — это всего лишь выходка какого-нибудь сумасшедшего.

Оуэн кивнул.

— Пора ехать, если мы хотим достичь Беверли до темноты. Так вы не против, если я присоединюсь к вам?

Ридли бросил взгляд на слуг, праздно слонявшихся возле лошадей. Один молодой, второй постарше, седой, без нескольких зубов. Ни тот ни другой драться не обучены. Ридли перевел взгляд на Оуэна — высокого, широкоплечего, выглядящего достаточно грозным.

— Да, буду рад вашему обществу, капитан Арчер.

Дорога на Беверли вилась по долине, минуя болота, так что путешественников ничто не отвлекало от беседы. Ридли почти не умолкал: все рассказывал о годах дружбы с Краунсом. Оуэн понимал, что Ридли нужно выговориться — так он прощался со своим другом.

— Теперь, передав все дела «Голдбеттера и компании» моему сыну Мэтью, я предвкушал, как стану проводить время с Уиллом.

— Щедрый жест по отношению к сыну — передать все дела.

— Часть дел.

— Почему именно эту часть?

Ридли немного помолчал. Потом наконец едва слышно произнес:

— Почувствовал, что годы берут свое. За это время мне удалось построить великолепный дом, а теперь захотелось пожить в нем в свое удовольствие.

Оуэн поверил ему, но засомневался, что эта причина была единственной.

Бесс тронула Люси за плечо.

— Ты, наверное, еще не ужинала?

Люси выпрямилась и потерла глаза. Закрыв лавку, она сразу засела за конторские книги в надежде закончить подробный реестр трав, кореньев, порошков, продававшихся

в ее аптеке, который начала составлять сразу после возвращения от тети Филиппы.

— Я должна была это закончить еще несколько недель назад, Бесс. Если пустить все на самотек, то всегда есть опасность, что чего-то не хватит. От этих записей порой зависит человеческая жизнь.

— А почему Оуэн не составил реестр, пока тебя не было?

Люси вздохнула.

— Он все еще учится, Бесс. С него хватило и того, что он один работал в лавке. Справился хорошо. Мне не на что жаловаться.

Бесс неодобрительно фыркнула.

— Хорошее время он выбрал, чтобы поехать проветриться по поручению архиепископа.

— Не по собственной воле.

— Ладно, все равно. — Бесс пододвинула к Люси кусок черствого хлеба с вырезанной серединой, служивший тарелкой для рагу, затем налила большую кружку эля. — А теперь займись-ка вот этим.

Бесс и себе налила кружечку, после чего присела напротив Люси, желая удостовериться, что подруга поест. Люси рассмеялась и погрузила ложку в рагу.

— Мне показалось, что в аптеке сегодня было непривычно людно, — заметила Бесс, опираясь сильными руками на стол, рукава у нее так и остались закатанными после целого дня, проведенного за уборкой и стряпней.

Люси кивнула.

— Люди используют любой выдуманный предлог, лишь бы зайти спросить об убийстве. Все ведь знают, что Оуэна вызвали во дворец к архиепископу. Мне это даже на руку: Оуэн хотел, чтобы я побольше разузнала о мальчике, который присутствовал при нападении.

— И что ты разузнала?

— Его мать, Кристин де Мелтон, сегодня умерла. А Джаспер де Мелтон исчез.

— Как ты думаешь, почему?

— Я бы сказала, он боится. Убийцы могут прийти и за ним. Вдруг он что-то видел?

— В темноте?

— Если бы ты, Бесс, кого-то убила, разве ты не попыталась бы уничтожить следы?

Бесс вздохнула.

— Бедняга.

Люси помолчала, наслаждаясь стряпней подруги.

— Мне не нравилось расспрашивать людей. Все те годы, что я провела в монастыре, мне постоянно твердили: сплетничать — это грех. Теперь у меня словно камень на душе.

Бесс фыркнула.

— Не понимаю, почему посплетничать — такой большой грех. Как еще узнать человеку, что вокруг творится?

Люси улыбнулась.

— Ну и что, кто-нибудь знает, где сейчас скрывается парнишка? — спросила Бесс.

Люси покачала головой.

— Но тот, кто повстречался мне на дороге, — помнишь, один человек помог мне вытащить повозку, застрявшую в грязи, когда я возвращалась из Фрейторпа, — предложил поискать мальчика в тех местах, где обычно собираются такие сироты.

— Тот самый, из-за которого Оуэн так разошелся? Незнакомец с приятным голосом?

Люси рассмеялась.

— А знаешь, в тот вечер на дороге незнакомец упомянул в разговоре Уилла Краунса. Посоветовал обратить внимание на Краунса во время представления гильдии. У него, по крайней мере, была причина расспрашивать сегодня об убийстве. Должно быть, они с Краунсом были друзьями.