Кровосос

Сухаревский Роман

– Впрочем, как и на украинском. Серёга, не обращай внимания на этих идиотов, давай лучше выпьем, – сухо сказал недавно приехавший из Украины рабочий.

После этих слов беседа перешла в нормальное русло, спиртное полилось рекой, а напряженная обстановка сменилась дружеской атмосферой. Суровая реальность в сознании Сергея постепенно сменялась сладостной эйфорией, образы вокруг становились расплывчатей, а музыка и голоса сливались в один неразборчивый шум. Этот интернациональный пир продолжался, пока способность мыслить окончательно не покинула пределы мозга Пацкевича…

Пришел в себя Сергей от сильного чувства холода и головной боли. Поднявшись на ноги и осмотревшись

вокруг, он понял, что находится в десяти метрах от бара, в котором недавно так весело проводил время. На улице было темно и безлюдно, лишь дежурный свет «забегаловки» тускло освещал смятый телом Пацкевича кустарник. Сунув руку в карман, он нащупал свой телефон. По-детски обрадовавшись, что тот на месте, он взглянул на экран. Радость тут же сменилась ужасом. Монитор показывал половину четвёртого утра и двадцать четыре непринятых вызова от его жены – Марины. Сергей боялся своей жены. Но еще больше он боялся депортации на родину, поэтому был вынужден жениться на некрасивой, толстой, первой попавшейся стерве с российским гражданством. Приложив ладонь к лицу, Пацкевич нащупал огромную гематому под левым глазом, что расстроило его ещё больше.

«С правой били», – пришёл к сложному умозаключению Сергей и побрел по пустынным улицам спящего города.

Через два часа пешей прогулки, он подошёл к парадному входу своего места жительства, минут двадцать просидел на лавочке. Так и не сумев придумать никаких оправданий за свой проступок, он поднялся на третий этаж. Аккуратно открыв дверь, Сергей по-кошачьи тихо прошёл внутрь комнаты и остановился. На журнальном столике в гостиной стояла недопитая бутылка коньяка и два бокала, а из спальни слышался характерный ритмичный скрип. Подойдя к двери спальной комнаты, Сергей тихонько приоткрыл её и оторопел. Он увидел на своей жене скачущего как слон на батуте Пашу, явно не собирающегося останавливаться. Пацкевич аккуратно закрыл дверь, чтобы не провоцировать двух своих злейших врагов на необдуманные поступки, уселся в кресло у столика. Схватив недопитую бутылку коньяка, он вмиг осушил её прямо из горлышка, надеясь избавиться от жуткого похмелья. Осознав всю абсурдность ситуации, Сергей взял лежащие на столике три сотни рублей и тихо удалился из квартиры. Сильная головная боль продолжала мучить Пацкевича и, недолго думая, он направился в ближайший супермаркет. Его цель была предельно проста – купить пиво. В магазине за кассой работала молодая девушка лет двадцати. Закрыв ладонями лицо, она сидела за компьютером и плакала. Сергей немного знал эту девушку, он любил поболтать с ней, покупая после работы продукты. Девушка была хороша собой, она очень нравилась Пацкевичу. Глядя на это милое, белокурое создание он часто сожалел о своём неудачном браке.

– Привет, пробей мне две бутылочки пива, – протягивая сотню, сказал Сергей.

Девушка незамедлительно «пробила» ему пиво и, отвернувшись, продолжила рыдать…

– Лена, у тебя что-то случилось?

– Да так, козел один… не важно, в общем… – утирая слезы, ответила Лена.

– Ну не важно, так не важно, – безразлично произнес Пацкевич, засовывая пиво в карманы брюк.

Присев на лавочке около супермаркета, он сразу принялся потреблять вожделенный продукт. Выпив первую бутылку залпом, он мысленно прокрутил картину произошедшего в спальне казуса. Его зацепил не сам факт измены «любимой» жены, а что это случилось именно с Пашей. Из глубоких размышлений обратно на землю его вернул внезапно раздавшийся за спиной грубый мужской голос:

– Эй, кучерявый, бухать в общественных местах запрещено!

– А здесь нет никого, – повернувшись к двум полицейским, произнёс Пацкевич, демонстрируя пустую бутылку. –

И я уже почти допил…

– Как это, нет никого? А мы что для тебя, не люди? – суровым голосом сказал человек в мундире. – Документы предъявляем.

– Вообще то, по закону российской федерации, вы обязаны сначала представиться, а только потом… – не успел Пацкевич закончить свой просветительский монолог, как перед его глазами засияли многочисленные разноцветные шары, а асфальт стал на порядок ближе.

– Это ты девушку ограбил, ты ограбил, скотина?! – продолжая «весело гулять» дубинками по спине, приговаривали полицейские.

– Ладно, хватит с него, в участке разберутся, – сказал один из патрульных, надевая на него наручники.

Полицейские грубо затолкали Сергея в «бобик», разбив при этом находящуюся в кармане брюк вторую бутылку пива.

– Лживая скотина, допил он… – ударив Пацкевича ещё раз и захлопнув дверь авто, со злостью процедил сквозь зубы блюститель правопорядка.

Через минуту, патрульный «бобик» несся по дороге, ловко маневрируя между постепенно заполняющими улицы автомобилями. По пути в ближайший опорный пункт, Пацкевич услышал, как один из полицейских сообщил по рации, что они везут особо опасного маньяка, и что для него нужно подготовить «люкс» повышенной комфортности.

По прибытию в участок, Сергея без излишних процедур бросили в камеру, к находящемуся в ней соответствующему контингенту.

– Никуда не уходи, дождись следователя, – с циничной улыбкой на лице сказал дежурный, закрывая замок на три оборота.

Угрюмые лица сокамерников напомнили Сергею фрагмент из старого фильма о массовых расстрелах в тридцатые годы.

– За что замели, кучерявый? – поинтересовался сидевший в углу мужчина, судя по наколкам на пальцах находившийся в подобных местах не в первый раз.

– Предупреждаю сразу, я не приемлю физического насилия! – забившись в угол, истерично крикнул Пацкевич.

– А судя по твоей разбитой физиономии, еще как приемлешь, – уголовник скорчил гримасу, отдалено напоминающую улыбку.

– Да за что, за что… пиво пил в неположенном месте, вот и замели. И теперь ограбление какой-то девицы шьют, а я вообще не при делах, – присев на скамейку и немного успокоившись, отрапортовал Пацкевич.

– Ну, это дело обычное, им для отчетности надо. Посидишь, лет пять, и воля вольная! – не без иронии продолжал «бывалый» сокамерник. – Первая ходка будет?

– Как? Как это, лет пять? Я ничего не делал, я никого не грабил… – заикаясь, пробормотал Сергей, судорожно мотая головой по сторонам.

– Ну, знаешь, все мы не виновные туда попадаем. Любого спросишь, когда сядешь, – уголовник широко улыбнулся, блеснув золотым зубом.

– Вот именно! Я, например, иду с библиотеки домой, ночью, никого не трогаю. А тут мусора меня хватают под белые рученьки! Подкинули травы полкило и всё, преступник пойман, дело раскрыто! – вмешался в разговор молодой парень, очевидно пребывавший в сильном наркотическом опьянении.

«По тебе и видно, что ты с библиотеки шел, ночью», – глядя на молодого наркомана, подумал Пацкевич.

На протяжении следующего часа, Сергей с удовольствием послушал от новых друзей несколько «весёлых» историй о прелестях тюремной жизни, о том, как правильно себя вести в местах не столь отдаленных, о несправедливости судебной системы и прочих житейских радостях. Увлекательный диалог прервал голос подошедшего дежурного:

– Пацкевич, на выход, следователь вызывает.

В кабинете следователя за столом, уткнувшись в бумаги, сидел крупный мужчина лет сорока. Маленькие, заплывшие жиром глаза, быстро бегали по тексту лежащего перед ним протокола.