Круг Александра
Шрифт:
— Не значит ли это, — произнес Корбин вкрадчивым тоном, — что ты попал под влияние тошнотворных проповедей Надзирателей и больше не желаешь принимать участие в наших военных играх?
— Разумеется, нет, — поспешно ответил Сигма. — Я всего лишь хочу сказать, что старые добрые времена, по которым некоторые испытывают ностальгию, вовсе не были такими уж хорошими и добрыми. Надзиратели действовали просто и последовательно — они не приемлют насилия, поэтому наложили запрет на производство любого оружия массового уничтожения.
— Ханжи, святоши и ублюдки, — бросил реплику ксарн.
— Ублюдок — чуждое понятие
— Нам следует признать, джентльмены, — продолжил Сигма, — что их высокие идеалы поддерживают мир в космосе на протяжении почти что двух тысячелетий. Они даже установили контроль над некоторыми мирами, где одичавшие представители наших рас до сих пор сражаются друг с другом. Локализуя подобные конфликты и препятствуя их распространению на межпланетный уровень, они удерживают нас от эскалации боевых действий и превращения их в тотальную межзвездную войну, подобную той бойне, которая чуть не положила конец нашему существованию. Джентльмены, если бы не постоянные усилия Надзирателей, направленные на поддержание мира в галактике, то, уверяю вас, мы не пили бы сейчас вместе бренди. Если завтра они уберутся из этого сектора космоса, то не пройдет и одного стандартного года, как мы снова вцепимся друг другу в глотки.
Никто не решился ему возразить, и Сигма обвел собравшихся победоносным взглядом.
— Вы знаете, что земная история двадцатого века является моей специализацией, — сказал Грагс, один из гаварниан, — и смею заметить, слова Сигмы имеют под собой основание. Мы похожи на европейскую аристократию того времени. Мы разговариваем на общем языке, наносим друг другу визиты и вместе предаемся всем развлечениям, которые только нам может предложить современная цивилизация. Если бы у тех бедолаг были свои Надзиратели, следящие за соблюдением мира, то, возможно, их цивилизация не понесла бы такой урон от разрушительных войн двадцатого века. Нам же повезло больше, и в нашем обществе существует независимая сверхраса, удерживающая нас от взаимного уничтожения, хотя всех конечно же раздражает их патронаж.
— Хвала небесам за то, что у нас остались наши игры, — вставил Букха. — К счастью, пока они не смогли нам их запретить, ведь иначе мы бы все сошли с ума от недостатка активных действий.
— Пища ксарнов эти проклятые Надзиратели, натуральная пища ксарнов, — пробормотал гаварнианин, а затем кивнул в сторону инсектоида, уединившегося в дальнем углу: — Прошу прощения, старина, но ты, наверное, понимаешь, что я имел в виду.
— Ничего страшного, я ни капли не обижен, — отозвался ксарн. — Но, джентльмены, я не понимаю, почему вы с такой брезгливостью относитесь к моему великолепному ужину. Вещество, которое вырабатываете вы, люди, является для нас редким лакомством — особенно если перед этим употребляли острую пищу. А что касается вас, гаварниан…
— Замолчи! — выкрикнули хором все собравшиеся за столом.
Ксарн покорно опустил голову, поняв, что обсуждение рецептов ксарнианской кухни в данной компании будет встречено без всякого энтузиазма, хотя ее члены являлись производителями ингредиента, лежащего в основе всех ее блюд.
— Должен сказать, — произнес гаварнианин с рыжей шкурой, сидящий рядом с Корбином, — что лично я предпочитаю, как джентльмен, смаковать бренди и
— Отлично сказано, дружище! — воскликнул Зола.
Все обменялись короткими кивками, поздравив себя с тем, что они остаются джентльменами даже в таком непростом вопросе.
— Ну хорошо, Корбин, — наконец сказал Грагс. — Надеюсь, ты не хочешь сказать, что заставил меня преодолеть пятьдесят световых лет только для того, чтобы полюбоваться на мое заросшее шерстью лицо, послушать, как я восхваляю сородичей и проклинаю Надзирателей. Для чего же ты тогда нас пригласил? Неужели ты организовал новую игру? Клянусь памятью моих ушедших братьев, она нужна нам сейчас как никогда! В последнее время я что-то стал слишком миролюбивым.
— Игра — я не ослышался, кто-то произнес слово «игра»? — возбужденно воскликнул Зола.
В комнате поднялся оживленный гомон, и глаза всех присутствующих обратились на Корбина. Ксарн прекратил есть, вытер грязным полотенцем хоботок и присоединился к компании за столом.
Корбин откинулся на спинку кресла и, подняв перед собой ладони, призвал всех к молчанию. В комнате воцарилась мертвая тишина. Сделав театральную паузу, он закурил сигару, глубоко затянулся и выпустил перед собой кольцо голубого дыма.
Он показал пальцем на кольцо и улыбнулся, очевидно испытывая удовольствие оттого, что нашел такой оригинальный способ выразить свою мысль.
— Это что-нибудь напоминает вам, джентльмены?
— Ты имеешь в виду дым?
— Не дым, а его форму.
Молчание продлилось всего лишь несколько мгновений.
— Тогда, может быть, ты подразумеваешь под этим Колбард, мир, имеющий форму кольца, созданный Древними Странниками?
— Превосходно, кох Азерматти, — произнес Корбин, поставив ироничное ударение на слове «кох» — почетный титул, который добавлялся к имени главы семейного клана, владевшего не менее чем сотней промышленно развитых планет. — Ты, как и следовало ожидать, догадался раньше всех. Да, я подразумевал Колбард.
— Что такое, черт возьми, этот Колбард? — спросил бархатным голосом Йешна Ведер, занимавший, следом за Букхой, второе место в иерархии самых богатых гаварниан.
— Я понимаю, есть объективные причины, в силу которых ты можешь этого не знать, — вмешался Букха, чтобы уберечь своего друга от саркастического замечания со стороны Корбина. — По отношению к твоей родной планете Колбард находится на противоположном конце Облака. Если быть более точным, то до Колбарда около пяти тысяч световых лет в сторону нашей родной галактики. Там нет никаких ресурсов, стоящих того, чтобы начинать их разработку.
— Спасибо, Букха, я сам бы не смог объяснить лучше, — похвалил Корбин Букху, который в этот момент уже обогнул стол и занял место рядом с ним.
Букха кивнул Корбину головой, словно бы предлагая ему что-то сказать.
— Ах да, возможно, мне следует еще отметить, что… в общем, эта идея появилась у нас вместе с Букхой примерно два года назад, или с той поры прошло уже больше времени, дружище?
— Нет, ты достаточно точен. Это случилось ровно два стандартных года назад. Но вместо того чтобы излагать суть дела самому, наверное я поступлю более правильно, позволив выступить перед вами тем, кто сделает это гораздо лучше меня.