Круг доступа ограничен
Шрифт:
Вскоре мы вышли на неширокую улочку. Здесь я впервые увидел местных жителей группами. По три-четыре человека они целеустремленно, хотя и медленным шагом, двигались в одном направлении.
– Куда это они направляются? – спросил я Подрывника.
– На завод топают! – ответил Андрей, подходя к поребрику и вглядываясь в перспективу проезжей части. На прохожих он внимания не обращал.
– А почему так поздно? И чего они такие вялые – еле ногами шевелят? С бодуна, что ли? – не унимался я.
– Я же тебе говорил – после ночи отходят! – Сказал Подрывник, хватая меня за рукав и силком увлекая на другую сторону улицы.
– А чего ты испугался? Что задавят? Здесь же машины не ездят? – удивился я.
– Еще как ездят! – усмехнулся Андрей. – Хочешь посмотреть?
– А что, это интересное зрелище? Типа проезда правительственного кортежа? – тоже усмехнулся я.
– Да, есть на что взглянуть! – ответил Подрывник, посмотрев на часы. – Подождем пару минут!
– Ага, здесь автомобильное движение по расписанию! – я уже откровенно ухмылялся.
– Подожди, сейчас увидишь…
На дальнем конце улицы началось какое-то шевеление. Присмотревшись, я заметил, что в нашем направлении медленно едет автомобиль. «Ё-мое! – подумал я. – Где они раскопали этот раритет?»
Автомобиль оказался броневиком БА-10, выкрашенным в угольно-черный цвет. Несмотря на архаичность, выглядел он довольно грозно. Броневик с черепашьей скоростью ехал посередине проезжей части, беспрерывно вращая башней. Вместо родной «сорокапятки» там было установлено что-то непонятное, даже издалека не напоминающее обычное орудие. Какой-то решетчатый ажурный раструб. Антенна? Идущие" по тротуарам люди не обращали на патруль никакого внимания.
Подрывник, схватив меня за рукав, потянул в глубину подворотни. Неожиданно на противоположной стороне улицы выскочили из двора на тротуар давешние «хачики» – наши попутчики в метро. Гомоня что-то по своему, они бросились на проезжую часть, чуть ли не под колеса броневику. Ажурный раструб немедленно нацелился на них. В следующую секунду произошло следующее: между парнями и броневиком возникла электрическая дуга, похожая на вольтовую, только лилового света; «хачики» осели на асфальт, словно мешки. Не упали, а именно осели, как будто из них вынули кости.
Броневик остановился, загородив от нас тела своим корпусом. В течение трех минут что-то там происходило, слышались голоса и позвякивание. Но за шумом двигателя ничего конкретного было не разобрать. Наконец БА-10 медленно и величественно поехал дальше, продолжая вращать башней. Тел на асфальте не осталось, только у цокольного камня, метрах в десяти лежал небольшой продолговатый предмет, видимо не замеченный экипажем патруля.
Подрывник дождался, когда гул движка стихнет окончательно, и только после этого выглянул из подворотни. Я за ним. Броневика уже и след простыл.
– Ну и шоу! – почему-то шепотом сказал я. – И что – так каждый раз?
– Ездят-то они постоянно, и зрелище – сам видел, диковатое, но вот чтобы они брали кого-нибудь… – Андрюха покрутил головой: – Не припомню! Видел вспышку?
– А то! – отозвался я. – В глазах до сих пор зайчики пляшут! Если бы мы в подворотню не отошли, то сейчас наверняка продолжили путешествие внутри этого монстра… И что это было, как думаешь? Парализатор, какой-нибудь?
– Не знаю, Леха, говорю же – сам в первый раз такое вижу! – Андрюха вышел на дорогу и стал внимательно разглядывать оброненный предмет. Я, продолжая озираться по сторонам, встал у него за спиной.
– Ну,
Я посмотрел. Свистеть мне расхотелось, впрочем, как и говорить что-либо тоже. На асфальте лежал сотовый телефон. Но не это удивило нас (удивило – мягко сказано!!!), что мы – телефонов не видели? На корпусе аппарата присутствовали не предусмотренные конструкцией украшения – в виде прилипших человеческих пальцев. Так, словно по кисти державшего телефон человека проехались циркуляркой, прямо у костяшек.
Подрывник отбежал к стене дома и согнулся – его рвало. А я, зачем-то продолжая тупо разглядывать находку, присел на корточки. Черт меня дернул потрогать – мне все казалось, что это чья-то шутка и пальцы могут быть пластмассовыми! Нет, они были самыми настоящими, я отчетливо видел белую кость на срезе! Причем, что интересно, кровь не сочилась, срез выглядел запекшимся! Я достал из кармана зажигалку и ее торцом аккуратно потыкал пыльцы. Мне было непонятно, за счет чего они держатся на телефоне. Пальчики оказались мягкими, и при сильном нажатии розовая плоть полезла наружу из «чехольчика» кожи. Через мгновение я присоединился к другу у стеночки…
Хорошо, что мы так и не успели позавтракать! Проблевавшись почти сухой желчью, мы с Андрюхой вытерлись платками и поглядели друг на друга. Видок у нас обоих был бледный! Никогда не считал себя чувствительным – и кровь из ножевых ран, и торчащие кости открытого перелома, и мозги из проломленной головы видел неоднократно – приходилось, знаете ли, по молодости участвовать в драках с применением подручных средств. Но увиденное нами сейчас было за гранью нормального восприятия. Добивала еще и будничность происходящего – по тротуару мимо нас продолжали брести люди! Вялая походка, взгляд, устремленный под нога, – на прохожих случившееся явно не произвело ни малейшего впечатления!
– Твою мать! Андрюха! Ты куда меня завел? – буркнул я, лихорадочно думая, как свалить отсюда в кратчайшие сроки.
– Ептыть, Леха! Да я сам не знал, что здесь может быть ТАКОЕ!!! Ну, мамой клянусь! Знал бы – сам сюда не пошел и тебя бы не взял' – По лицу Подрывника было видно, что он в отчаянии. – Рвем отсюда быстро!
Мы снова чуть ли не бегом устремились в глубину дворов.
– Слушай, мы же не в ту сторону идем! – сообразил я. – Станция там осталась!
– Да помню я, помню! – откликнулся Андрей. – Только на станцию сейчас идти бесполезно – поезд будет только поздно вечером!
– Ну так давай у Степы твоего пересидим! – предложил я, мне очень не хотелось болтаться но улицам после увиденного.
– Есть вариант получше! – пообещал Андрей, прибавляя ходу. – Жми за мной!!!
Мы поднажали. Проскочив еще одну неширокую улицу, мы снова углубились в лабиринт дворов, но вскоре пришли к финишу. Дом, в подъезд которого меня потянул Подрывник, ничем не отличался от окружающих – такая же обветшалая трехэтажная халабуда немецкой постройки. Мы поднялись на последний этаж, и Андрюха постучался в обитую истертым дерматином дверь. Стук был совершенно обычным, нисколько не напоминающим условный, да и дверь распахнулась через полминуты, без всяких предварительных разглядываний поверх наброшенной цепочки. На пороге стояла хрупкая женщина лет шестидесяти, одетая в когда-то цветастое, а теперь сильно линялое ситцевое платьице.