Круг Матарезе
Шрифт:
На другом конце линии опять раздался дикий крик.
– Слушайте внимательно, – продолжал Брэй. – У вас тем не менее есть шанс. Если девушка еще жива, вы можете им воспользоваться. Если же нет – значит, нет. Что касается русского, то убить его имею право только я. И я думаю, вы знаете почему. То, что я знаю, я знать не жаждал. То, что вы делаете, чем занимаетесь, меня не касается. Того, чего вы добивались, вы уже почти достигли. А люди моего типа просто не хотят работать больше на таких, как вы. Хотя должен признать, что между вами и теми, на кого
Блестящая наживка раскачивалась в воде. Клюнет ли, думал Скофилд.
– Есть люди… они хотят поговорить с вами, – раздался слабый голос.
– Я согласен выслушать их, но только после того, как девушка будет освобождена, а русский вернется ко мне.
– А рентгеновские снимки?.. – Фраза оборвалась.
– Это предмет обмена.
– Как это понимать?
– Мы будем вести торги. Вы должны понять, сэр, что единственная персона, которая интересует меня с некоторых пор, это я сам. Девушка и я… мы должны уехать вместе.
– Что?.. – Опять ему было трудно полностью сформулировать вопрос.
– «Я хочу?» Это вы собираетесь спросить? – попытался помочь ему Скофилд. – Доказательств, что она жива, что она все еще способна ходить.
– Я не совсем понимаю.
– Вы можете не знать многое из того, что касается технологии обмена. Мне нужны гарантии, что мне не предложат кота в мешке. И, кроме того, у меня есть мощный бинокль, я должен сам понаблюдать…
– Бинокль?
– Просто скажите вашим людям. Они поймут. Мне нужен номер телефона, в случае если я увижу ваших пленников. В данный момент я нахожусь в Бостоне и позвоню вам утром по этому же номеру.
– Но завтра я могу быть занят в конгрессе…
– Вы пропустите это заседание! – И Брэй повесил трубку.
Первый шаг был сделан. Теперь телефоны между Вашингтоном и Бостоном будут раскалены. Торговля началась. Он взглянул на стопку конвертов, лежавших на столе. В перерывах между звонками он подготовил их к отправке.
За исключением одного. У него пока не было оснований верить в то, что ему придется его использовать. Трагедия – если таковая произошла – обрывала путь для использования документов, положенных в этот незаклеенный конверт. Сейчас он позвонит своей парижской знакомой и узнает, исчез ли из жизни так нужный ему человек. Он набрал номер и стал ждать.
– Брэй, слава богу! Мы ждем уже несколько часов!
– Мы?
– Посол Уинтроп.
– Он там, у тебя?
– Да, все в порядке!
– Тогда дай мне поговорить с ним!
Скофилд был приятно удивлен и даже обрадован таким поворотом дел. Если Роберт Уинтроп жив, то у него появилась надежда на внушительную победу над Матарезе.
– Брэндон, я слушаю тебя. Боюсь, что я чуть не силой вырвал трубку у твоей приятельницы.
– Что случилось? Я несколько раз пытался дозвониться до вас…
– Я был ранен, мне необходим был врач. Я знавал одного врача в Фредериксбурге, у которого была частная клиника. Ведь не мог же я показаться в Вашингтоне с простреленной
– Боже мой… Я даже не мог предположить этого.
– Где ты сейчас?
– Недалеко от Бостона. Я хотел бы очень многое рассказать вам, но только не по телефону. Все это я изложил на бумаге и положил в конверт вместе с четырьмя рентгеновскими снимками. Я хотел бы, чтобы вы получили этот конверт и ознакомили с его содержимым президента.
– Матарезе?
– Гораздо масштабнее, чем любой из нас может вообразить. У меня есть и доказательства.
– С первым рейсом вылетай в Вашингтон. Я отправлюсь к президенту прямо сейчас, и он предоставит тебе полную защиту и военный эскорт, если будет необходимо.
– Я не могу сделать это, сэр.
– Почему? – Посол был удивлен.
– Здесь есть заложники. Мне нужно время. Они погибнут, если я не выкуплю их.
– Торги? Ты не должен этим заниматься. Предоставь это правительству.
– Но это очень длинный путь, а нажать на спусковой крючок много времени не требуется. Я должен это сделать, так как время не ждет и у меня есть чем торговаться.
– Как много времени у тебя еще осталось?
– Это очень тонкий вопрос. Может быть, сорок, может быть, тридцать часов. Во всяком случае, сорок восемь – это смертельная черта.
– Предоставь все доказательства мне, Брэндон. В одной из бостонских фирм есть адвокат, который, правда, живет в Уолтхэме. Его зовут Бержерон. Найди его телефон в справочнике. У тебя есть машина?
– Да, и я могу быть там через сорок минут.
– Очень хорошо. Я сейчас же позвоню ему, и с первым рейсом все будет в Вашингтоне. Поль Бержерон, запомни.
– Хорошо. Это несложно.
Около двух часов Брэй позвонил в дом Поля Бержерона. Его встретил человек в купальном халате, весьма интеллигентного вида.
– Я поставлен в известность и не спрашиваю ваше имя. Не войдете ли в дом? Я полагаю, с вами можно выпить.
– Спасибо, я вижу, и вы не промах в этом деле. Но у меня много забот и мало времени. Вот конверт, и спасибо еще раз.
– Может, как-нибудь в другой раз?.. Я себя, правда, неважнецки чувствую. Но я дозвонился и заказал билет на рейс 7.55. Уинтроп получит это к десяти утра.
– Благодарю, спокойной ночи.
Скофилд ехал по дороге на Салем, стараясь не пропустить работавший всю ночь супермаркет.
На окраине Мэдфорта он увидел большой ночной магазин и съехал на обочину. Войдя внутрь, он почти сразу нашел то, что было ему нужно, – будильник. Он купил десять штук.
Было десять минут четвертого, когда он вернулся к себе в номер. Вынув будильники из упаковки, он расставил их в ряд на столе и, открыв портфель, достал небольшой кожаный чехол с инструментами. Утром ему предстояло купить провод и батарейки, а покупку взрывчатки он оставил на более позднее время. Заряды определенной мощности он мог и не найти, но убедил себя, что ему достаточно лишь внешнего эффекта.