Круг Матарезе

Ладлэм Роберт

– Вы докладываете о результатах работы отдела экспертизы, товарищ, – прервал говорившую премьер.

– Или отдела консульских операций Госдепартамента США, – заметила женщина. – Что очень важно.

– Ах да! – согласился премьер. – Небольшой «коллектив» наших помощников из отдела консульских операций.

– А почему не китайские ребята? – искренне предположил дипломат. – Они числятся среди наиболее профессиональных убийц в мире. Что касается Юревича, то китайцам было чего бояться. Больше, чем кому бы то ни было.

– Почерк операции

позволяет исключить их причастность к этой акции, – заверил представитель ВКР. – Если хоть одного схватят, пусть даже покончившего с собой при помощи цианистого калия, в Пекине знают: они будут уничтожены.

– Но вернемся к копии, – прервал его премьер.

Женщина продолжала:

– Мы провели все данные через компьютеры КГБ, сконцентрировав свое внимание преимущественно на агентах ЦРУ, о которых нам известно, что они были внедрены в Россию, бегло говорят по-русски и являются профессиональными убийцами. Это дало нам четыре имени. Трое принадлежат к персоналу ЦРУ и один к отделу консульских операций Госдепартамента. – Она протянула листок представителю ВКР, а тот встал и вручил его премьеру.

Тот внимательно перечитал список имен.

Скофилд, Брэндон Алан. Госдепартамент, отдел консульских операций. Известен как ответственный за проведение теракций в Праге, Афинах, Париже и Мюнхене. Есть подозрения, что неоднократно появлялся в Москве. Участвовал более чем в двадцати подрывных операциях.

Рэндолф, Дэвид. ЦРУ. Легенда: «Дайнэмакс и К°», управляющий фирмой внутренних перевозок. Сектор деятельности – Западный Берлин. Специалист по акциям саботажа и диверсий. Вероятно, участвовал в диверсиях на гидроэлектростанциях в Казани и Нижнем Тагиле.

Зальцман, Джордж Роберт. ЦРУ. Около шести лет работал как связной и террорист во Вьетнаме. Специалист по Востоку. Сейчас возглавляет ташкентский сектор (уже несколько недель). Легенда в настоящее время: австралийский иммигрант, торговый представитель фирмы «Перс», специализирующейся по радиоэлектронному оборудованию.

Бергстром, Эдвард. ЦРУ…

Премьер не закончил чтение списка; представитель ВКР помешал своим замечанием:

– Мой помощник имела в виду, что имена представлены в порядке наибольшей вероятности. По нашему мнению, засада на даче и убийство Юревича имеют все отличительные признаки деятельности первого лица из упомянутых в списке.

– Это Скофилд?

– Да, товарищ премьер-министр! Его след был потерян около месяца назад в Марселе. Этот человек причинил много вреда, сорвал массу операций. Он более активен, чем любой агент США за весь послевоенный период.

– Вот как?

– Да, именно так. – Представитель ВКР помолчал, потом продолжил, понимая, что обязан договорить: – Его жену убили лет десять назад в Восточном Берлине. С тех пор он превратился в маньяка.

– В Восточном Берлине?

– Да. Это была ловушка, устроенная КГБ.

В этот момент зазвонил один из телефонов. Премьер быстро прошел к столу и снял трубку.

Звонил президент США. Переводчики

были на линии – разговор начался.

– Мы глубоко огорчены, господин премьер, смертью, точнее, жестоким убийством великого ученого Дмитрия Юревича, а также смертью, постигшей его друзей.

– Я ценю ваши соболезнования, господин президент, но, насколько вам известно, эти убийства являются следствием преднамеренных акций. Я благодарен вам за сочувствие, но не могу удержаться от вопроса: сознаете ли вы, что Советский Союз потерял величайшего физика-ядерщика?

– Сознаю, господин премьер. Его выдающееся дарование позволяло нашим государствам преодолевать границы и расстояния, устраняло несхожесть между двумя державами. Он был Человек на все времена для всех народов.

– И тем не менее он предпочел быть частичкой одного народа. Я буду откровенен с вами: моя озабоченность не позволяет мне забыть о том, как не схожи наши государства. Более того, это вынуждает нас прикрыть наши фланги, следуя за противником.

– В таком случае, если позволите, господин премьер, вы ищете воображаемого противника…

– Вполне вероятно, что мы обнаружили его, господин президент. У нас есть неопровержимые свидетельства, которые чрезвычайно беспокоят меня. Настолько, что я вынужден…

– Еще раз прошу прощения, – прервал президент, – именно эти ваши свидетельства подтолкнули меня к данному звонку вопреки моему обыкновению не прибегать к подобным шагам. КГБ делает величайшую ошибку, точнее, четыре грандиозные ошибки.

– Четыре?!

– Да, господин премьер. В особенности относительно имен Скофилда, Рэндолфа, Зальцмана и Бергстрома. Ни одно из этих лиц не причастно к событиям, о которых идет речь.

– Я поражен, господин президент.

– Не более, чем я – на прошлой неделе, господин премьер. Помните? «В наши дни становится все меньше тайн»…

– Слова ничего не стоят. Факты решают всё!

– Тогда все они должны быть просчитаны. Я поясню. Двое из троих сотрудников ЦРУ уже не получают санкций на задания, то есть Рэндолф и Бергстром заняты кабинетной работой в Вашингтоне. Что касается Зальцмана, то он находится в ташкентской больнице. Диагноз: рак. – Президент сделал паузу.

– Таким образом, остается еще одно имя, не так ли, господин президент? Ваш человек из отдела консульских операций, известный своей обходительностью в дипломатических кругах, но пользующийся дурной репутацией у нас?

– Вот мы и подошли к наиболее деликатному пункту моего пояснения. Мистер Скофилд не замешан в эту историю. Это физически невозможно. Более непричастен, чем все остальные, честное слово… Я сообщаю вам это, так как теперь уже не имеет значения…

– Слова ценятся дешево…

– Я должен внести полную ясность, господин премьер. В течение последних нескольких лет на доктора Юревича ведется досье, информация поступала почти ежедневно, разумеется, каждый месяц. Было принято решение поставить Юревича перед жизненным выбором…