Круг земной

Робер Дж. Гольярд

– Эй, держи… только отойди подальше.

Голос был женский. О, вдруг подумалось Родрику, кажись, это та самая рыжая девица.

– Зачем отойти? – спросил он.

Она помолчала немного.

– Я… боюсь.

Глупая. Родрик, даже если и захотел бы, не смог бы до неё дотянуться. Но он послушно сделал шаг назад. По лазу с шорохом пролетел небольшой кожаный бурдюк и шлёпнулся на пол. Родрик вытащил затычку и с жадностью припал к горлышку. Вода была свежая и холодная.

– Ежели боишься, зачем воду принесла? – спросил он в перерыве между глотками.

– А

затем, что моя мать тоже когда-то сюда пришла. Как и ты, из Топи. И такого с тех пор не случалось.

– И откуда же она пришла?

– Не знаю. Я совсем маленькая была, когда её… забрали.

– Кто забрал?

– Слушай, – решительно сказала девица, – я тут не затем, чтобы отвечать на твои вопросы. Затем, чтобы ты ответил на мои. Скажи: ты правда человек?

– Кто же ещё? – буркнул Родрик. Помолчав, добавил: – Добрая девушка, а не найдётся ли у тебя какой-нибудь еды для голодного?

– Если скажешь, что я хочу знать.

– Всё, что захочешь.

Оказалось, у неё с собой уже была краюха хлеба и небольшой ломоть копчёного бекона. Родрик вгрызся в божественную снедь, не забывая прихлёбывать из бурдюка.

– Как тебя… – донеслось из окошка.

– Обожди, милая девушка. – Родрик вытер рот рукавом. – Со мной был товарищ. Не знаешь ли, что с ним сталось?

– Он у меня дома. Я никому не сказала, что есть ещё один. Но он плох, очень плох. Я рану промыла, как могла, живицу с маслом наложила, но я не знахарка. А знахарке его показать не могу. Но хватит, – строгим голосом закончила она. – Ты обещал ответить на мои вопросы.

– Валяй, – согласился Родрик.

– Есть у тебя имя? И как ты оказался в наших краях?

– Я Родрик из рода Оргинов, солдат на службе его высочества… – Родрик запнулся, раздумывая. – Неважно. Просто солдат. Мы с другом шли из Подгорья и заблудились на болоте.

– Родрик? Красивое имя…

Родрик фыркнул.

– …Подгорье – где это?

– Это деревня в двух днях пути отсюда. Наверное, к северу.

– В двух днях? – повторила она. Родрик прямо-таки представил, как эта рыжая сидит перед дырой, наморщив лоб от напряжения. – Такого не может быть. Преподобный Сигерд все земли вокруг знает. Ни в двух, ни в десяти днях отсюда нет ничего. Ни-че-го. Поэтому он тебе и не поверил.

– В таких местах легко не заметить какую-нибудь тропинку.

Девушка помолчала немного.

– Но я тебе верю.

– Почему это? – изумился Родрик.

– Сейчас не скажу. А откуда у твоего друга рана?

– Разбойники. Потому мы и побежали не туда, куда следовало.

– Солдаты – и побежали?

– Когда пятеро на одного, вытаскивать меч – это не храбрость, а глупость.

– У тебя смешная причёска, – вдруг невпопад выдала она.

Родрик пожал плечами.

– Я из физов…

– Физов? Никогда не слыхала.

– Это народ на севере Нордмонта. У нас мужчины вообще голову бреют, только коса из затылка торчит. А я давно на югах живу, поэтому не брею, но коса – это знак. Чтоб неприятель знал, с кем дело имеет.

– Хорошо.

Кажется, ты и правда человек. Всё, я должна идти.

– Погоди! – Родрик переполошился. – Скажи, что со мной хотят сделать? Почему держат здесь? Кто лорд этих земель? Как это место называется? Почему меня посадили на цепь? В чём обвиняют? Что это за…

Девица тихо засмеялась.

– Ишь ты… даже у меня в голове нет такой кучи вопросов. Вот выберешься оттуда, тогда и поговорим.

– Как выберусь? – едва ли не с отчаянием выдохнул Родрик. – Меня отпустят?

– Я должна идти.

– Подожди! – крикнул Родрик.

Ответа он не дождался. В сердцах ругнувшись, Родрик вновь уселся на пол.

* * *

– Эй…

Родрик встрепенулся и подскочил к окошку.

Он просидел взаперти день, ночь, следующий день и ещё полночи, и за всё это время ему и не подумали принести ни еды, ни воды. Если бы не та добрая девушка, он бы уже сдох от жажды: её фляги при разумном потреблении ему хватило на весь день. О еде Родрик старался не вспоминать, но это было трудно; его желудок, похоже, решив, что хозяину он больше не понадобится, обиделся, свернулся в клубок и заснул где-то в уголочке, отзываясь болезненным стоном на любую мысль о съестном. Когда он последний раз нормально ел, не считая колбасы в доме той девушки?

– Я принесла тебе кое-что. Здесь пирог с капустой и пиво. Но только бутыль верни, а то у меня нету больше.

Ах, какая деваха. Умница – знает, что мужику надо. Из окошка показался холщовый мешок, привязанный к верёвке. Родрик торопливо его развязал, вытащил пирог, завёрнутый в тряпицу и глиняную бутылку, перелил пиво в флягу и положил бутыль обратно в мешок. Тот с тихим шорохом пополз наверх.

– Спасибо, добрая девушка. В долгу не останусь, поверь. Как тебя зовут, красавица?

С той стороны лаза хмыкнули.

– Так уж и рассмотреть успел? Зовут Эирлис…

Точно, вспомнил Родрик, именно так назвал её тот святоша. А рассмотреть – ну, не так уж и хорошо, но успел. Очень милая.

– Эирлис, – сказал он, задумчиво жуя пирог, – это значит…

– Снежинка.

– Точно. Но ты скорее… огонёк.

– Когда как. Но я вот что сказать хотела: нынче утром её милость с внучком приехала, я подслушала, о чём она с преподобным говорила.

– Её милость? Кто это? Я не из этих мест, девушка.

– Баронесса Кадвана, Ладлоу и прочая и прочая. А внука Экхарт зовут, но он ещё совсем мальчишка.

– А кто у неё сеньор? – встрепенулся Родрик. – Герцог Бедвир? Или, может, Когар?

– Не слыхала таких. Нет над нашими господами сеньоров. Да и вообще никаких сеньоров, кроме них, нет. Герцоги? Да, я знаю, были такие, давным-давно, мне отец Сигерд рассказывал. Но это уж тыщу зим назад.

– Тысячу? Хм… и о чём же говорили? Эта баронесса?

– О тебе. Её милость желает тебя к себе забрать, не знаю зачем, а отец Сигерд думает, что уитенагемот этого не позволит.

– Уите… кто?