Круг
Шрифт:
Кожа у Линнеи прохладная, и Ванесса вдруг пугается, что потрогала ее потной рукой. Она резко отдергивает руку, чуть не потеряв при этом равновесие.
– Кстати о птичках, – говорит Линнея. – Мы не одиноки здесь сегодня вечером.
Ванесса не понимает, что Линнея имеет в виду.
– В доме находится еще одна ведьма, – шепчет Линнея наигранно трагическим шепотом. И добавляет, уже более серьезно: – И нам, наверное, стоит проверить, чем она занимается.
39
Яри открывает
Большинство тех, кто находится здесь, старше нее. Они никогда не подвергались воздействию силы Анны-Карин, и ей сложно контролировать всех этих подвыпивших людей. Они нетвердо держатся на ногах, собираются группами. Падают друг на друга, разговаривают слишком громкими голосами. Анна-Карин не может толком зацепиться за их сознание, измененное алкоголем и, как она подозревает, другими веществами.
Гремит оглушающая музыка. Анна-Карин опустошает банку с пивом и сминает ее. Яри забирает банку и тут же приносит новую. Анна-Карин благодарно улыбается.
– Будем! – говорит он.
– Будем.
Пивные банки встречаются в воздухе, Анна-Карин запрокидывает голову назад и чувствует, как жидкость стекает по горлу. Как быстро привыкаешь к этому вкусу. Он уже ей даже нравится.
Анна-Карин начинает расслабляться. Немного отпускает контроль. Неважно, что о ней думают остальные, пока Яри смотрит на нее так.
Она чувствует себя сегодня довольно красивой. На ней короткое ярко-розовое платье с серебряными стразами. У платья глубокий вырез, и оно обтягивает грудь, скрывая живот. Юлия и Фелисия убеждали ее надеть что-нибудь полностью обтягивающее, но для Анны-Карин это было бы слишком.
– Определенно не всех свиней зарезали к Рождеству, – гогочет пьяный парень, которого она никогда не видела раньше. Он тычет пальцем в ее сторону, и его дружки смеются.
Анна-Карин чувствует хорошо знакомую боль. Она уже отвыкла слышать такое и почти забыла, как это больно.
Она молча опустошает банку с пивом, обдумывая подходящую месть. Яри по-прежнему смотрит на нее глазами, в которых через край плещется восторг.
ИДИ СЮДА. ПОКАЖИ ИМ.
Яри практически ныряет к ней в объятия, как будто ждал этого сто лет и не может больше терпеть ни секунды. Его губы прижимаются к ее губам. Потом она чувствует кончик его языка, который проникает в ее рот, раскрывает его.
– Яри, ты че? Ты серьезно? – говорит парень.
Но Яри не отвечает. Он держит Анну-Карин за затылок и прижимается к ней еще сильнее. У Анны-Карин кружится голова, пока его язык обследует ее рот. Она не успевает за ним. Это ее первый поцелуй, и ей кажется, что ее как будто едят. Но тот парень и его друзья хотя бы заткнулись. Ей нужно свободно вздохнуть. Она отодвигается в сторону.
– Не можешь принести еще
Яри открывает глаза и улыбается. Благодарно кивнув, как будто для него огромная радость выполнять поручения Анны-Карин, он убегает за пивом, которое охлаждается в снегу.
– Иди сюда, – шипит кто-то ей в ухо и сильно дергает за плечо.
Ванесса.
Анна-Карин позволяет увлечь себя в сторону. По дороге они проходят мимо Линнеи, и та идет за ними в комнату, где на полу лежат двое парней, играющих в приставку. Здесь относительно спокойно. Они забиваются в самый дальний угол, как можно дальше от парней.
– Ты чем, блин, занимаешься, а? – спрашивает Линнея.
– Мы видели твое шоу с Яри. Ну все, поиграла и хватит! – заявляет Ванесса.
Они мучают ее. Загоняют ее в угол и обвиняют. Только потому, что она делает не так, как хочется им. Они что, хотят, чтобы она снова стала прежней Анной-Карин, той, которая боялась поднять на людей глаза и всегда была одна?
Басы от гремящей музыки проникают сквозь стены. Парни на полу орут, когда на экране что-то взрывается.
Ванесса и Линнея стоят слишком близко к ней. Анна-Карин не знает, много это или мало – два пива, знает только, что хочет еще одно. Немедленно.
– Отстаньте от меня, – говорит она. – Я знаю, что делаю.
– Знаешь? – переспрашивает Линнея.
– Все под контролем.
– Я не думаю, что все под контролем, – говорит Ванесса. – Мне кажется, у тебя уже зависимость. А вот что касается Яри…
– Какое вам дело до моего парня?
– Это не наше дело, – говорит Ванесса. – Заводи себе столько парней, сколько захочешь. Но Яри не твой парень. Ты просто его обработала.
– Не думай, что мы ничего не понимаем, Анна-Карин, – добавляет Линнея. – Я знаю, каково это – быть отверженной. Знаю, каково это – желать того, что никогда не будет твоим.
Линнея смотрит на нее взглядом, полным вязкого, липкого сочувствия. Анна-Карин почти читает ее мысли. Бедная Анна-Карин. Она такая страшная, такая неудачница, что вынуждена использовать магию, чтобы кто-нибудь захотел ее. В ней нет ничего, что могло бы кому-нибудь понравиться, и пусть она обманывает других, но мы-то видим ее настоящее «Я». Она была и осталась толстой, молчаливой деревенщиной, глуповатой, потной, рыхлой, неуклюжей и никчемной. Оделась в новое платье и вообразила, что кому-то нужна. Без слез не взглянешь.
– Идите к черту, – медленно говорит Анна-Карин.
В ней поднимается такая ярость, что ей самой делается страшно. Она отталкивает Ванессу, когда та пытается загородить ей дорогу, и распахивает дверь.
В комнате полно народу. Анна-Карин протискивается между группами людей в поисках Яри. Горячие тела образуют плотную стену, как в кошмарном сне, когда пытаешься бежать, но не двигаешься с места. Анна-Карин отшатывается от тлеющих сигарет, отпрыгивает, чтобы ее не забрызгали пивом, ищет лазейки между людьми. В конце концов она не выдерживает.