Круг

Миньер Бернар

Послание адресовано ему, Сервасу.

Элвис Эльмаз знал, кто убил Клер.

Тот самый человек — или люди, — который скормил его собакам…

В коридоре стояла группа сотрудников, и Сервас догадался, что разговор идет о футболе. Он постарался обойти коллег стороной, но обрывки разговора все-таки услышал:

— Проклятая жара! Можно подумать, мы тоже в Южной Африке! — посетовал кто-то.

В ответ раздались смешки.

— Жалко, что не в «Pezula Resort»! [40] — подхватил другой. — И вообще, там сейчас зима.

40

«Pezula Resort» —

престижный отель в Южной Африке, занимающий целое поместье площадью 612 га, окруженное лесом и горами.

Сервас сознательно игнорировал околофутбольные сплетни, слухи и разговоры, не читал бесчисленных статей в газетах и журналах и не смотрел телерепортажей с чемпионата мира, но даже он знал, что французская команда живет в самом роскошном отеле и что расходы на транспорт и проживание превысили миллион евро. Сыщик находил эту сумму неоправданно высокой и даже неприличной. Думал так не он один: вмешаться сочли нужным министр и госсекретарь.

— Как ты думаешь, Мартен, Франция завтра выиграет у Мексики?

Всем сотрудникам было прекрасно известно, что Сервас питает отвращение не только к телетрансляциям спортивных мероприятий, но и к спорту вообще. Он заметил насмешливые улыбки коллег.

— Очень надеюсь, что нет, — бросил он на ходу. — Тогда мы хоть сможем поговорить о чем-нибудь другом.

Раздались сдавленные смешки — перспектива была нерадостной.

Марго шла по коридорам, чувствуя на себе многозначительные, липкие, как смола, взгляды соучеников. Она слышала их перешептывания и догадывалась, что они перемигиваются у нее за спиной, подталкивая друг друга локтями. Слава богу, учебный год скоро закончится. Мэрилин Мэнсон пел ей в уши: «Я хочу исчезнуть». О да, дружок, я тоже хочу. Мы с тобой понимаем друг друга, Брайан Хью… [41]

41

Брайан Хью Уорнер — настоящее имя Мэрилина Мэнсона.

Она спрашивала себя, что им известно на самом деле. Каково соотношение слухов и утечек? Кто проболтался? Уж точно не отец, не Венсан и не Самира. Давид или Сара? Марго издалека заметила приклеенную к дверце шкафчика записку, и ее снова затошнило. Вот оно что… Она как наяву услышала язвительные реплики и злые смешки «товарищей»: «Видел бумажку на ящике? Клево!» Дерьмо! Банда ублюдков! Иногда этот чертов пресловутый Армагеддон казался ей хорошим выходом.

Подойдя ближе, она поняла, что на дверце висит не записка, а рисунок. Кто-то переиначил знаменитый рекрутский плакат американской армии — дядя Сэм указывает пальцем на зрителя со словами «I WANT YOU», заменив голову дяди Сэма размытым изображением Юлиана Гиртмана.

Проклятые дебилы! Им что, совсем нечем заняться?

Марго сорвала листок, скомкала его и бросила на пол. Открыла дверцу. И увидела внутри еще одну записку… Она узнала почерк. Элиас, маленький придурок, кто тебе разрешил лезть в мой шкафчик и — главное — как ты это сделал? На листке была

всего одна фраза:

«Думаю, я нашел Круг».

Сервас безуспешно искал аспирин. Он перешел в кабинет Самиры и Венсана и выдвинул ящик лейтенанта. Парацетамол, ибупрофен, кодеин, трамадол… М-да… Венсан и его волшебные молекулы… Над дверью этой комнаты следовало бы повесить большой светящийся крест, а рядом поставить терминал для приема полисов обязательного социального страхования.

Сыщик вернулся к себе с шипучей таблеткой и стаканом воды — и сразу увидел мигающую красную лампочку на телефоне. Он набрал незнакомый номер и услышал в трубке женский голос:

— Сюзанна Лаказ.

Сервас нахмурился.

— Здравствуйте, мадам Лаказ, вы мне звонили?

— Да…

Ее голос стал еще слабее. И звучал напряженно. Он напомнил майору растянутую до предела, готовую вот-вот порваться резинку. Мартен не знал, что сказать, но она не оставила ему времени на раздумья.

— Я хотела поговорить с вами о муже.

Напряжение в ее голосе достигло предела, как у человека, готовящегося совершить поступок, чреватый тяжкими последствиями. У Серваса участился пульс.

— Слушаю вас.

— Он солгал вам в тот вечер… о своем алиби.

Майор нервно сглотнул.

Она продолжила не сразу — собиралась с силами.

— Мужа не было дома, когда убили ту женщину. И мне неизвестно, где и с кем он проводил время. Если понадобится, я повторю это под присягой. Надеюсь, вы найдете убийцу. До свидания, майор.

Сыщик медленно выдохнул. Проклятье! Нужно сделать несколько звонков. Он представил, какое лицо будет у прокурора Оша, и почувствовал, что жизнь налаживается.

31

Хайзенберг

Сервас любил это чувство близящейся развязки, когда все разрозненные фрагменты дела начинают складываться в общее целое. Барабанный бой в груди. Легкое дыхание. Цокот копыт. Гул победы. Нога на педали акселератора, жаркое марево воздуха миражом колышется на горизонте, под бледно-молочным небом.

Сыщик вспомнил о Сантосе и предстоящей разборке с Генеральной инспекцией. Он знал, что, если быстро раскроет дело, ГИНП вынуждена будет пойти на уступки. Но что будет, если он посадит под замок медиалюбимца, будущего герольда правящей партии, «неприкасаемого»? Что, если они захотят заставить его заплатить за такую дерзость? Конечно, захотят, еще бы им не захотеть! А он взял и поднес им свою голову на подносе, напав на парковке на честного гражданина… Впрочем, сейчас это его совсем не волновало. Главенствовало возбуждение охотника, почуявшего, что лиса попалась в силок.

«Лиса» выглядела неважно. Во время их последний встречи Лаказ проявил бойцовские качества, сегодня же он напоминал нокаутированного боксера. Выглядел потухшим. Он послал собеседнику свою знаменитую улыбку, больше похожую на гримасу: смеялся только рот, глаза — нет. Он выслушал Серваса совершенно спокойно, ни один мускул не дрогнул на его лице при известии о предательстве жены.

— Если я правильно помню, майор, — сказал депутат, — вы тоже учились в Марсаке? Язык и античные цивилизации, так? Это были мои любимые предметы. Как и театр. — Лаказ играл с ножом для разрезания бумаги, пробуя острие указательным пальцем. — Вы наверняка помните, что такое hybris…