Круги на воде
Шрифт:
— И каковы твои чувства к отцу после всего этого?
— Ты знаешь, о чём она?
— Клоп.
Она замерла. Он задал вопрос, а она вместо ответа задала ему встречный. Натали быстро ответила:
— Не изменились.
— Как ты можешь?
— А как иначе? — ответила Натали. — И прежде, чем ты напомнишь мне, что я должна на вопрос давать ответ, я скажу, что это и есть ответ. Мои чувства к нему не изменились. С чего бы?
Декстер подвёл её к дивану, и они сели.
— Что ты имеешь в виду?
— Как
Декстер помолчал с минуту, потом отпустил её руку и подошёл к книжному шкафу. Из-за фальшпанели, о которой она не подозревала, он извлёк такую же книгу.
Натали затрясла головой, когда он протянул её ей.
— Как?
— Я нашёл её среди вещей моего отца после его смерти. — Декстер открыл обложку и извлёк оттуда листок жёлтой бумаги. — И это.
Натали медленно читала. Это не было контрактом или обязательством. Это было соглашение между двумя партнёрами по бизнесу. Они собирались основать компанию КСР — Компанию Смиттерс-Роулингс. Они намеревались объединить свои фамилии и жизни навсегда и сделать её великим предприятием.
— Что случилось? — спросила Нат.
— После нескольких лет твой отец выкупил долю моего. Это было выгодно. Дела у них шли хорошо, и мистер Роулингс выплатил моему отцу щедрую сумму. На эти деньги он начал бизнес с недвижимостью. Но не выкуп доли меня привлёк, а часть про объединение семей. Моя мать к тому времени тоже умерла, и у меня не осталось семьи. А я хотел. Потом я прочитал книгу и стал присматриваться к вашей семье. Тогда я понял…
Натали положила книгу на диван и соскользнула к его ногам. Она оказалась между его раздвинутых ног и, обнажённая под рубашкой, почувствовала, как сжалось в паху. Она посмотрела вверх на него и сказала:
— Тогда ты понял, что я принадлежу тебе… что нам суждено стать семьёй?
— Да, клоп. Что мы принадлежим друг другу. Я понял, чего я хочу, что мне нужно. И, понаблюдав немного за тобой, я сердцем почувствовал, что ты рождена быть моей королевой.
— Но мой отец… — Было непросто читать о том, какие вещи её отец делал с её матерью, но ещё сложнее сказать это вслух. — … она оказалась в роскоши?
— Это вопрос?
— Думаю, да.
— Я не брал историю твоей мамы как руководство. Это просто привело меня к пониманию того, как ты будешь реагировать. Думать. Твоя мама из простой семьи. Твой отец дал ей то, чего у неё никогда до этого не было.
Натали кивнула.
— Изменил её жизнь. А я из мира богатства, где есть всё.
— А ты ценила это?
— На самом деле нет. Это просто было. Я не задавалась вопросами. Теперь я ценю.
Декстер поцеловал её в макушку.
— Я люблю тебя, Нат. Не думаешь ли ты, что придёт день, когда тебе захочется написать нашу историю, чтобы наша дочь её прочитала?
Её щёки обдало жаром.
— Нет. Лучше я сохраню это в своём сердце. Но, если однажды я решу, что ей надо её
— Ты это сделаешь?
— Да. Мне мамина история помогла понять, что нет ничего неправильного во мне. Не я одна испытываю такие чувства.
— Какие чувства?
— Любовь такую всеобъемлющую, что она поглощает меня всю. Иррациональное и жгучее чувство доставить тебе удовольствие и сделать тебя счастливым подавляет всё остальное, даже чувство самосохранения.
— Нет. Твоя безопасность под сомнение не ставится и не будет. Я говорил тебе, что безопасность — это вопрос доверия. Ты доверяешь мне?
— Да.
— Какой ещё может быть ответ, если она приняла все те вещи, которые он с ней проделывал.
— Опасность, — продолжал Декстер, — это другое. Ведь твои слёзы не ставят тебя в опасное положение. Это никогда не искалечит тебя. Это лишь принесёт боль. В этом разница. То, что мы делаем, это контролируемая боль, осознание того, сколько ты можешь вынести и пожертвовать для меня. Это вид моих отметин на твоём теле и звук твоих криков. Но я хочу боготворить тебя, а не калечить.
Нат кивнула.
— Я понимаю. После нескольких недель в той комнате я боялась, но жаждала того, чтобы ты пришёл. Я боялась, что схожу с ума. В смысле — я не должна была хотеть твоего прихода после того, что ты делал со мной. — Она посмотрела на книгу. — Теперь я знаю, что я не сумасшедшая. Как сказала мама: есть, как есть. Не борись с тем, чего не можешь изменить. Теперь это обретает смысл. Это то, чем мы наслаждаемся за закрытыми дверями. И это нормально. — Она улыбнулась. — Ты спрашивал, чем я могу пожертвовать. Для тебя, мой король, — всем. — Она чувствовала сердцем, что для неё нет предела. — Я отправлюсь обнажённая в комнату в подвале, если ты пожелаешь.
Глаза Декстера засияли, и он потянулся к пуговицам её импровизированного платья из его рубашки.
— Думаю, я лучше поимею тебя здесь, в нашей комнате, обнажённую и на коленях.
Её обдало волной облегчения, и она откинулась в желаемую им позицию.
— Я люблю тебя.
Он расстегнул её платье-рубашку и взглянул вниз между её раздвинутых ног.
— Ты влажная, моя королева?
— Да.
— Что ты сделаешь, чтобы заслужить право кончить?
Её сердце стучало в груди. Между бёдрами блестела влага.
— Как всегда, выбор за тобой. Я с желанием отдаю тебе контроль. Мой ответ — что угодно.
Глава 27
Разве жизнь — это не серия картинок, которые,
повторяясь, изменяются?
Энди Уорхол.
Тейлор шла на шаг позади своего мужа на пути к вилле возрастом не менее века, расположенной среди гор. У них ушло много времени, слишком много, чтобы найти её. Это сыграло на руку Декстеру Смитерсу.