Круги на воде
Шрифт:
Смолин тревожно вслушивался в шумы, доносящиеся из его квартиры, пока тот, что поднимался к нему наверх, не вышел с довольной улыбкой обратно на площадку.
– Спускайся! – крикнул он. – Нет там никого.
Смолин послушно сбежал вниз по лестнице и тут же прошествовал в свое, вскрытое пока не понятно кем, жилище.
– В комнате все перевернуто, – сообщил один из милиционеров, когда Юрий Андреевич еще был в коридоре. – Искали что-то.
Комнату свою Смолин узнал с трудом. Все вещи были перевернуты с ног на голову, будто сам Мамай со своей Ордой прошелся
– В книгах что-то искали, – констатировал старший по званию, который и руководил все операцией по выкуриванию воров.
Покрутив пару книг в руках и, видимо не найдя в них ничего для себя интересного, милиционер бросил их обратно на пол, чем вызвал внутренний бунт в душе Смолина, а потом обратился к хозяину квартиры:
– Пройдемте на кухню, протокол составлять будем.
Бойцы остались дежурить в комнате.
Оказавшись на кухне, Смолин и милиционер уселись за обеденный стол, на котором тут же были разложены различные милицейские документы, как-то протоколы и так далее.
– Да, не успел представиться, – объявил милиционер, – капитан Жмыхов.
В подтверждение своих слов он залез в карман своего мундира и извлек оттуда удостоверение, которое протянул Смолину. Юрий Андреевич безо всякого интереса заглянул в красную корочку и удовлетворенно кивнул.
– Так, товарищ Смолин, – протянул немного лениво Жмыхов, – вы кого-нибудь подозреваете.
– Нет, – признался Юрий Андреевич, – а откуда вы знаете мою фамилию?
– Ну вы чудак-человек! – засмеялся Жмыхов. – Мы ж милиция! Если адрес выезда известен, то и фамилия жильца тоже!
– И то верно. – Смолин раскраснелся и выругался про себя за собственную глупость.
– Значит, никого не подозреваете… – Жмыхов покрутил в руках шариковую ручку и сделал какие-то пометки. – А что у вас там за книги?
– Дедовы, – ответил Смолин, и в сердце у него неприятно кольнуло от воспоминания о разоренной библиотеке.
– Ценные? – уточнил капитан.
– В какой-то степени… – неопределенно промямлил Юрий Андреевич.
– Это как понимать? – Жмыхов сдвинул брови, придав суровости своей простоватой физиономии.
– Были старинные книги, – уточнил Смолин, а потом, подумав, добавил: – Надеюсь, что и есть.
– Старинные, скорее всего, унесли, – печально вздохнул Жмыхов и посмотрел на Смолина глазами полными скорби.
Капитан что-то еще почиркал в своих бумажках, а потом попросил Юрия Андреевича пройти с ним обратно в комнату, в которой, как выяснилось, младшие милицейские чины количеством два человека уже навели какой никакой порядок, а теперь стояли и о чем-то посмеивались между собой.
– Опись составили? – грозно поинтересовался Жмыхов.
– Так точно, товарищ капитан, – хором ответили двое из ларца, – все здесь.
– Очень хорошо, очень хорошо… – Жмыхов внимательно просматривал список, то и дело хмурясь, словно испытывая приступы головной боли. – Вот
Мы пока что свое дело сделали. Оставляю вам тут сержанта Хвостикова – он дождется криминалистов.
– Кого? – слово криминал Смолину совсем не понравилось.
– Не беспокойтесь, Юрий Андреевич, приедут эксперты наши, пальчики снимут с мебелишки. – подбодрил его Жмыхов. – Ничего страшного – обычная процедура.
Распрощавшись, капитан удалился, прихватив с собой второго сержанта, а Смолин остался посреди хаоса вдвоем с сержантом Хвотиковым, который, впрочем, оказался разговорчивым малым, скрасив своей болтовней о различных милицейских происшествиях ожидание бригады экспертов-криминалистов.
Собрание завершилось глубоко за полночь. Расходились по одному, прощаясь так, будто уходят навсегда. Впрочем, это вполне могло оказаться суровой реальностью – ОГПУ зорко следило за любыми телодвижениями граждан, особенно тех, которые собирались не понятно по какой надобности по ночам. Последними уходили Марченко, Кирилл Эдуардович и Иван, который к тому времени уже работал на заводе, а потому имел комнатку в общежитии. Вообще-то сначала он хотел остаться жить на квартире Дольской, с которой ему крайне понравилось делить не только обед, но и ложе, но та настояла на его переезде, объяснив это чисто конспиративными целями.
– Будьте осторожны, – напутствовала Дольская каждого выходившего из квартиры. – Если арест – вы знаете что отвечать!
Все послушно кивали в ответ, целовали ее руку с перстнями и рысцой убегали вниз по лестнице, не оглядываясь назад.
Когда настала удаляться очередь Марченко, Дольская приобняла его и шепнула на ухо:
– Вы сделали невозможное. Поверьте, этого никто не забудет.
– Спасибо, Ольга Сергеевна. Я сделал это для нашего общего дела. – Марченко поклонился и как-то по-особенному посмотрел Дольской в глаза.
Наблюдавший эту сцену Безлюдный в этот миг готов был накинуться на него и растерзать на месте. Марченко же тем временем опять приник губами к ушам Ольги Сергеевны.
– Я вот только волнуюсь, что вы приказали мне остаться. Ведь если бы ОГПУ меня выследило, делу был бы конец…
– Он никогда нас не выследят, дорогой мой Александр, никогда. Они слишком глупы для этого, а к тому же теперь нам и вовсе нечего боятся. Теперь, когда вы принесли нам книгу. Старуха долго мучилась? – Дольская понизила голос насколько могла.
– Я же не успел рассказать, вы так запугали меня своим ОГПУ, когда я пришел!
– Рассказать что? – насторожилась Дольская.
– Когда я пришел, старуха была уже мертва…
– Мертва? – Дольская была искренне удивлена.
– Представляете, да!
– Это меняет дело, – обрадовано зашептала Дольская. – Подождите немного, я провожу этих двух и вы мне все расскажите…
– Но… – Марченко понял, что сейчас эта женщина сломит его волю второй раз за ночь.
– Никаких 'но'. Раздевайтесь.