Круги по воде

cygne

– Дай сюда руку, - велела она.

Он поморщился, пробормотав что-то про то, что это всего лишь царапина, но спорить с ней не стал. Пока она залечивала эту так называемую царапину, он не сводил глаз с Джеймса.

– Прости, Джим, - тихо произнес он.

Джеймс только сердито передернул плечами:

– Ты-то в чем виноват?

– В том, что вся эта кутерьма началась из-за меня. Я должен был просто не обращать внимания на его слова…

– Не говори ерунду, Бродяга, - Джеймс устало вздохнул.
– Кто виноват,

так это Снейп. Вечно ему неймется. Вот чего он сейчас к нам полез? Никто ведь его не трогал!

Джеймс снова начал злиться, и Ремус успокаивающе положил ему руку на плечо.

Несколько дней Лили упорно избегала Мародеров, исчезая сразу после уроков в неизвестном направлении и возвращаясь в гостиную только для того, чтобы, ни на кого не обращая внимания, быстро пробежать в девчачьи спальни. Джеймс несколько раз пытался ее остановить, извиниться, поговорить, но все напрасно. Утешало только то, что Снейпа она тоже избегала. Оба были этим столь расстроены, что даже перестали ругаться.

* * *

Сириус поймал Лили после травологии, и она подумала, что это уже становится традицией: заводить с ней конфиденциальные беседы именно после этого урока. Нельзя сказать, чтобы это было неожиданностью. Скорее наоборот: Лили постоянно ждала, что со дня на день Сириус придет просить за друга. Но ее готовности к подобному разговору это не увеличивало.

– Цветочек, не сердись на Джима. Он тебя любит и давно уже сто раз пожалел о сказанном. На самом деле, это я виноват.

Лили удивленно вскинула на него глаза:

– А ты тут при чем?

– Джим из-за меня тогда взбесился: из-за того что Снейп… Впрочем, неважно. Он не хотел тебя обидеть, просто ты вмешалась не вовремя.

Лили долго молчала, наблюдая за тем, как ветер срывает с деревьев последние листья.

– Я знаю, Северус сам его спровоцировал, - тихо произнесла она.
– Но я не могу постоянно разрываться между ними. Если он любит меня, пусть научится сдерживаться.

Сириус покачал головой:

– Этого бы не произошло, если бы дело касалось только самого Джима.

Лили повернулась и внимательно посмотрела на юношу.

– Знаешь, Сириус, - задумчиво произнесла она, - иногда мне кажется, что Джеймс тебя любит больше, чем меня.

Несколько секунд Сириус ошарашено хлопал глазами, недоверчиво ее разглядывая. Лили даже поежилась.

– Цветочек, ты что… ревнуешь?

Лили передернула плечами и снова отвернулась. Как ни не хотелось в этом признаваться, он был прав: она действительно ревновала.

– Вот скажи, Сириус, - решилась она задать провокационный вопрос, - если бы Джеймсу пришлось выбирать между мной и тобой, кого бы он выбрал?

– Это как это?
– удивился он.

– Ну, предположим, случилось бы так, что ты влюбился не в Марлин, а в меня. Кого бы выбрал Джим в такой ситуации?

Сириус поколебался и как-то неуверенно ответил, глядя

в сторону:

– Тебя, наверное.

– Врешь.

Сириус вздохнул и посмотрел на нее прямо:

– Ладно, вру. Но знаешь, Лили, если бы такое случилось на самом деле, Сохатый никогда бы об этом не узнал. И выбирать ему бы не пришлось, - он помолчал и решительно добавил: - Он любит тебя, Лил, и ему плохо без тебя.

С этими словами он развернулся и ушел, оставив Лили осознавать сказанное.

Проснувшись утром в воскресенье, Лили почувствовала, что в комнате что-то не так. В следующую секунду она поняла, что это запах: воздух был буквально пропитан цветочным благоуханием. Лили удивленно распахнула глаза, чтобы обнаружить, что весь пол их спальни засыпан самыми разнообразными цветами, которые складывались в слово «прости». Лили хмыкнула и приподняла бровь. Как он только умудряется устраивать такое?

– Однако, - протянула Алиса с соседней кровати и хитро добавила: - Неужели и после этого не простишь?

Лили молча пожала плечами. На самом деле, она давно простила Джеймса, просто потому, что ему она простила бы что угодно, и упиралась исключительно в воспитательных целях. От созерцания цветочного ковра ее отвлек возглас Элинор:

– Ой, Лили, смотри!

Лили выглянула в окно, куда показывала Элинор, и обнаружила в ясном синем небе громадную сияющую надпись:

«Лили, прости меня. Я люблю тебя»

– Как был показушник, так и остался, - пробормотала она, но не смогла не улыбнуться.

Вот уже несколько дней подавленное настроение начало стремительно улучшаться. По выходе из спальни ее ждал еще один сюрприз: прямо от порога начинались небольшие мигающие стрелки, ведущие вниз по лестнице. Стрелки подвели ее к камину в Общей гостиной и уперлись в небольшую коробку с надписью «Открой меня!» Лили хихикнула. Интересно, Джеймс тоже читал Льюиса Кэрролла, или это просто совпадение? В коробке обнаружилась белая лилия и записка: «Иди по следам на выходе из гостиной». Лили расплылась в улыбке, которая стала еще шире, когда у портрета Полной Дамы, она увидела следы от оленьих копыт, рядом с каждым из которых лежал цветок ландыша. Где только умудрился достать ландыши в ноябре? Лили засмеялась и пошла по следам, подбирая по пути цветы.

Следы привели к Выручай-комнате, рядом с которой обнаружилась надпись прямо на полу: «Думай обо мне». Надпись мигнула и исчезла.

Выручай-комната на этот раз выглядела как уютная гостиная, освещенная свечами и хрустальными шарами, висящими прямо в воздухе. Рядом с окном, из которого открывался вид на море, стоял столик, накрытый на двоих. А посередине комнаты замер величественный олень с венком из лилий на рогах. Как только за Лили закрылась дверь, олень опустился на колени и склонил голову. Девушка фыркнула, провела ладошкой по его морде и легонько щелкнула по носу.