Кругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II
Шрифт:
М. Палеолог утверждал, что он является потомком древнего императорского византийского рода Палеологов. Однако это полностью не соответствовало истине. Историк М. Струдза в своём исследовании установил, что родословная французского посла происходит вовсе не от византийских кесарей, а от фанарских греков или евреев, большей частью незаконнорожденных. «Для того чтобы предать своим родам значимость и скрыть своё внебрачное происхождение они присвоили себе знаменитую императорскую фамилию, а в конце XIX века румынские Палеологи напечатали в Константинополе генеалогическое дерево, которое приписывало им византийское происхождение, о котором нигде ранее не упоминалось. Этот любопытный документ хранится в Академии наук в Афинах. Последний
М. Палеолог пользовался большим расположением в русском обществе и в придворных кругах. Дж. Бьюкенен при всем своём уме никогда не имел в России того расположения, какое имел М. Палеолог. Генерал А. И. Спиридович подмечал, что «прошедший хорошую школу, Морис Палеолог (его настоящая фамилия совершенно другая быстро разобрался в русском обществе, в партиях, завел, где надо было, агентуру, т. е. информаторов, отлично использовал некоторых дам русского высшего общества как осведомительниц и в результате ловко выбрал правильную линию поведения. И его любили»{85}.
Изображая из себя верного друга России, М. Палеолог весной 1916 г. вёл тайные переговоры с польскими сепаратистами. По существу, за спиной своего союзника Франция обсуждали планы расчленения территорий Российской империи{86}.
4 марта (по григорианскому стилю 1916 г. посол М. Палеолог отправил совершенно секретную записку министру иностранных дел Франции А. Бриану, в которой признавал польский вопрос «одним из самых сложных»{87}. Эта сложность, по Палеологу, объяснялась тем, что Император Николай II и превалирующее русское общественное мнение было против восстановления польской государственности, а «Франция не может быть безразлична к чаяниям поляков. Она должна по своей традиции им помочь обрести родину». Палеолог писал, что в настоящее время, пока идёт война, эта помощь может происходить только в сепаратных формах. Но, «когда придёт день мира, когда Россия будет готова реализовать свои грандиозные планы, которые обещает эта война, Франция должна протянуть руку помощи Польше»{88}.
Французский посол указывал на необходимость объединения усилия всех союзных государств для достижения польской независимости. «Территориальное восстановление польского государства, — пишет он, — может быть реализовано только нашими общими усилиями»{89}.
Условно план западных организаторов революции в России можно разделить на финансовую и организационную составляющие. Первая, безусловно, в основном лежала на бродвейском сообществе, вторая — на английском «Круглом Столе». Бродвейские банкиры имели большие связи в революционной среде, в части финансового сообщества России, некоторых депутатов Государственной Думы. Но они не имели серьёзного влияния в высших сферах русской политической и военной элиты. Я. Шифф не имел авторитета, например, у генералов Ставки. А. Мильнер и Дж. Бьюкенен, наоборот, такой авторитет имели, но не имели такого количества денег, какие имела «Бродвейская группа».
Поэтому английские лорды получили большие финансовые вливания от трансатлантических корпораций.
Генерал-лейтенант А. А. Гулевич писал в своей книге, что лорд А. Мильнер получил более 21 млн рублей из США для финансирования русской революции{90}.
Эта сумма примерно совпадает с той цифрой, которую Я. Шифф, по словам его внука, затратил на русскую революцию{91}.
Деньги американских банкиров шли на русскую революцию,
Первый секретарь русского посольства в Вашингтоне граф И. Г. Лорис-Меликов сообщал 17/30 марта 1916 г., что «никакая иностранная нация не имеет в Америке столько банков, сколько Германия. Чтобы перечислить только крупнейшие из них, достаточно упомянуть о фирмах: „Кун, Лёйб и К°“, „Ляденбург, Тальман и К°“, „Селигман и К°“ и прочие. Эти банки всецело немецкие по происхождению, и если в настоящее время они и считаются американскими, то не подлежит сомнению, что интересами своими они все еще тесно связаны с Германией»{93}.
В марте 1916 г. послом США в России был назначен банкир и хлеботорговец Д. Френсис, человек весьма близкий к Я. Шиффу. Д. Френсис, наряду с Бьюкененом и Палеологом, сыграл заметную роль в поддержке заговора против русского Императора. Одной из веских причин этого участия американского дипломата в помощи заговорщикам, помимо всего прочего, стали личные мотивы: будучи хлеботорговцем, Френсис был заинтересован в устранении России как конкурента с мирового рынка зерна.
К концу 1916 г. Дж. Бьюкенен был хорошо осведомлён от П. Н. Милюкова, с которым находился в постоянном общении, о планах оппозиции по свержению Императора Николая II{94}.
Сведения об этих планах английский посол передавал премьер-министру Д. Ллойд-Джорджу в Лондон{95}. Товарищ министра внутренних дел генерал П. Г. Курлов в своих мемуарах писал, «что розыскные органы ежедневно отмечали сношения лидера кадетской партии Милюкова с английским посольством»{96}. Примечательно, что этот текст у П. Г. Курлова имеет следующее примечание: «К счастью, документы, относящиеся до этого вопроса, сохранены моими подчиненными от революционеров, и я надеюсь, что буду иметь возможность опубликовать их при втором издании этой книги». Насколько известно, эти документы никогда не были опубликованы Курловым. Он умер в том же 1923 году, когда увидели свет его мемуары.
Императору Николаю II было известно, что в посольстве у Дж. Бьюкенена происходят встречи с лицами оппозиционными царскому строю{97}. Среди обсуждаемых тем, волновавших гостей британского посла, была дискуссия, будет ли убита императорская чета в ходе грядущих потрясений{98}.
Во время высочайшего приема по случаю Нового 1917 г. Император Николай II прямо заявил Дж. Бьюкенену, что ему известно, что английский посол «принимает у себя в посольстве врагов монархии»{99}.
19 января 1916 г. в Петрограде собралась конференция союзников. Державы были представлены на самом высоком уровне. В делегации входили от Франции — министр колоний П. Думерг, французский посол в Петрограде — М. Палеолог и генерал Кастельно, от Англии — А. Мильнер и английский посол Дж. Бьюкенен{100}.
Главным действующим лицом западных союзников на конференции был лорд А. Мильнер{101}. Премьер-министр Д. Ллойд-Джордж не скрывал своих надежд на эту конференции, которая «может привести к какому-нибудь соглашению, которое поможет выслать Николая и его жену из России и возложить управление страной на регента»{102}.