Круговерть бытия 2
Шрифт:
Как известно, английские молодцы и хитрецы славятся тем, что не имеют ни малейших остатков совести. Вот и этот тип с рачьими глазами приезжал в наш лагерь шпионить, и при этом нагло делал вид, что он делает нам одолжение, что он сам весь из себя — подарок. Игривый как котенок, воняющий дерьмом. Воистину это не человек, а фейерверк какой-то! Шпион старой закваски!
Что же, Британская империя, радея о судьбе несчастных и беззащитных турок, скорее шею свернет, но так просто не остановится. Именно сейчас закладывается фундамент будущей Крымской войны.
Английские
Естественно, британского мерзавца надо было первым делом, как шпиона, вздернуть на суку, но вы же знаете нашего командующего Дибича? Поставьте его перед выбором: обеспечивать подвоз боеприпасов к погибающей в бою части или вывести на прогулку собачку царя, и он, не раздумывая, помчится рысью, бодро выкрикивая: «К ноге, Трезор»! А у нас тут поистине жуткий кадровый голод, потому, что лучше кандидатуры на должность командующего армией не нашлось.
Нет-нет, британца окружили в русском армии радушием и гостеприимством. Как известно, в русской армии много офицеров из немцев, но имеются и англичане, особенно во флоте, куда адмирал Грейг притащил по блату немало своих земляков. С английской же моралью. В армии тоже встречаются много братии британского разлива: шотландцев и ирландцев.
Еще со Смутного времени, когда протестантские Британия и Швеция считались нашими союзниками против католиков-поляков, они набирали нам наемников в Европе. Вот и занесло в наши палестины немало тамошнего люда. Ставших транзитом из наемников русскими дворянами. Достаточно тут вспомнить русскую ветвь рода Лесли, воспетого Вальтер Скоттом в романе «Квентин Довард».
Но и у турок в армии тоже служат сотни английских офицеров.
Вот и сегодня этот островной придурок был у нас в гостях и без устали лепетал:
— Камерад! Ами! Сарте! Амиго! О, Боже, как же будет по-русски «друг»?
Если вы английский офицер, наблюдатель у русских, вы можете рассчитывать даже на лучшее обращение, чем пользуются наши же собственные офицеры: вас будут принимать как дорогого гостя, обращаться дружески, не станут слишком ограничивать в передвижении. Почему-то с англичанами, обращаются намного лучше, чем с большинством прочих. Есть чему удивляться!
Вот и сейчас британец стоял в своем нелепом красном мундире, напоминая одинокий мак на зеленом поле, в окружении кучи русских офицеров. Они что-то бурно обсуждали по-французски и периодически наливали себе в кружки из бутылок с шампанским.
После чего следовали явные тосты и снова какое-то живое общение. При этом у наших офицеров были лица добрых женщин и уши детей. Это группа наших так называемых «патриотов». Или «либералов». Фантастические дурни.
Они разносят российскую «отсталость», крепко и убежденно везде ругают немцев. И при этом
Короче, здесь собрались дураки способные на всё, готовые первому встречному выложить все государственные тайны.
Между тем, я вдруг остановился, точно громом пораженный. Я только что узнал этого англичанина. Тот офицер, что командовал турецкими артиллеристами у реки Камчии! Это же был он! Только тогда он был в турецком синем мундире и красной феске, напоминая собой винную бутылку, залепленную сургучом. Ну, а теперь этот хмырь переоделся в собственный мундир и гордо лазит среди нас и смеется.
Господи, сколько казаков тогда погибло! А этот убийца сбежал. Дело пришлось иметь с чрезвычайно ловким противником. Я вспомнил, как когда мы приблизились к турецкому берегу, этот офицер первым поймал коня под уздцы, взлетел в седло верхом и припустил прочь, оставляя своих подчиненных на произвол судьбы.
Каждая фибра души вопиет: Этот британец жить не достоин!
Я испытал неодолимое желание подойти к англичанину и проткнуть его шашкой. Но сдержался. Ничего, кроме неприятностей, я не поимею. Мне просто не поверят. Скажут, обознался в горячке боя.
Насколько все будет плохо? Хуже некуда. Простым смертным приговором тут не отделаешься.
За убийство такого важного «гостя», по рекомендации англичан на русской службе и чтобы сделать приятное английскому посланнику в Стамбуле, меня обязательно подведут под расстрел. Не взирая на статус офицера и дворянина. Эка невидаль!
Англичане же, с иезуитским сочетанием самодовольства и связей, корчат из себя высшую касту и все остальные делают вид, что с ними соглашаются. Таковы правила игры. Стало гадко на душе. Избавьте меня от этой шпионской муры. И от англичанина. Но сам он умирать определенно не собирался…
Не стоит повторяться. Фокус с винтовкой с глушителем проявил себя хорошо, но не стоит наводить народ на разные умные мысли. И формировать свой собственный «почерк». Это — лишнее.
«Не давай врагу передышки — подумал я.- Нападай, когда он не подготовлен, появляйся там, где тебя не ждут».
Я мигом вернулся в расположение нашего полка и нашел кузнеца. Времени у меня в обрез. Среди различных железок в походной кузнице я обнаружил штырь, из которого делали подковные гвозди. Огрызок длинной в половину локтя. Пойдет. Я попросил кузнеца заострить этой штуке конец.
Разогрев в походном горне, тот несколькими ударами молотка сформировал острие. Затем остуженный прут был быстро заострен на ручном точиле для сабель. Оставались последние штрихи. По моей просьбе полученную заготовку кузнец перекалил в горне, чтобы сталь стала хрупкой.
Я попросил у своего ординарца Луки на время его форму. Рядового найти гораздо труднее чем офицера, которые все наперечет. Пока я переодевался, то по моей просьбе Лука быстро сделал удобную рукоятку для моего «ножичка». Используя кожаные полоски, из которых он плел себе ногайку.