Круговерть бытия 2
Шрифт:
Короче, смотрю я сейчас на Россию и удивляюсь. 20% населения страны составляют частные крепостные. Хотя какие они крепостные если их можно продавать без земли? Рабы они и есть рабы. Даже христианские монастыри торгуют людьми, разве может ли быть что-то более сюрреалистичным?
Триста с лишним лет как скинули монголо-татарское иго, а до сих пор тропинка поставки русских рабов на Восток протоптана. И дело не в набегах горцев.
Все происходит вполне официально. Мирные кавказские князья и прочие феодалы на ярмарках приобретают себе русских рабов и везут их на Кавказ. В основном этим грешат «старые русские владения».
Потом этих рабов перепродают немирным соседям, а те уже со спокойной совестью гонят бедолаг на экспорт в Турцию и Персию. Впрочем, кроме грузин остальные горцы мало этими делами занимаются. Не того пошиба они люди, чтобы торговать, наценку реализовывать. Вот сразу украсть это по нашему. По-пацански.
Каждый год на Кавказ идут караваны русских рабов и лишь малую часть из этого количества удается, придравшись к оформлению документов, завернуть.
Но и остальная часть населения России в 70 %, включая казаков, живет не сладко. Лично свободных государственных крестьян могут в любой момент, в счет уплаты налогов, приписать к заводам, обрекая на каторжный труд. Или сорвать людей с места и, прикрываясь высшими государственными интересами, запулить куда Макар телят не гонял. В случае с казаками я этот момент уже проиллюстрировал.
Даже вольный Дон покрыт рынками рабов, которые у нас прикрываются ярмарками. Правда, у нас продают в основном азиатов. К примеру поймали казаки горца на Кубанской линии, а его соплеменники выкупать не хотят. Оставлять его неудобно, вдруг сбежит, вот его и переправляют в тыл.
А на Дону может какой помещик из Центральной России его купит. Сделает личным слугой, карикатурным абреком. Или же отправит баранов пасти. Все же какая-то польза. А дети этого пленного горца уже будут такими же крепостными как и все.
Или пригонят калмыки из набега на каких-нибудь среднеазиатских казахов или каракалпаков пленных. Оставлять их опять же неудобно, чтобы попытки бегства не провоцировать, вот и переправляют пленников к нам, на Дон. А тут некоторые казаки племя заводчики могут их купить, чтобы они табунщиками работали. Или опять же в Центральную Россию их могут перепродать. Вот такой вот круговорот рабов в природе получается.
Кстати, нашему полку за турецкую войну присвоили почетное знамя. Вернее не так. Всему Донскому войску от лица благодарного отечества было пожаловано белое георгиевское знамя с надписью: «Верноподданному войску Донскому за оказанные заслуги в продолжении кампании против персиян в 1826, 1827 и 1828 и против турок в 1828 и 1829 годах».
А отдельные знамена достались восьми казачьим полкам Дона, действующим на Европейском театре военных действий. В том числе и нам. А еще четырем полкам, что воевали на Кавказе — сразу за две войны подряд, Персидскую и Турецкую. Вот люди встряли оптом сразу на четыре года!
Вот и завершился боевой 1829 год. В мире он ничем особым не выделялся по сравнению, со своим предыдущим собратом. Все так же резались за «испанское наследство» молодые государства Латинской Америки, без конца перекраивая границы. Все так же переселенцы в США шли на Дикий запад, истребляя и оттесняя индейские племена. Уничтожая под корень целые народы.
Все так же в
В России молодой Пушкин просил руки Натальи Николаевны Гончаровой, а крестьянин Даниил Бочкарев начал получать из подсолнечника подсолнечное масло, придумав промышленный способ его производства.
Как-то незаметно мы вкатились в февраль 1830 года. В эти дни мне пришла весточка с Дона. Что мой племенной жеребец Шейх прибыл в Таганрог и сделка благополучно завершена. Одной заботой меньше.
Вообще-то я уже начинал потихоньку звереть. Всему есть предел. «Работаю довольно редко, а недовольно — каждый день». Уже пять лет мой аватар, Арсений Ежов, служит в армии. Как в 1825 году перед войной казаков призвали в Крым татар усмирять, так вся эта бодяга и длится. Служба без перерыва и просвета. Только что один раз в отпуск домой съездил, чтобы жениться. Я, конечно, попал в это тело около двух лет назад, но и я уже изрядно задолбался. Боже, как же я вымотался!
Мы с отцом, конечно, офицеры. Но офицеры казачьи. Не даром же нам половинное жалование платят. Потому, как мы при полку. Полк отведут в очередь на отдых и нас вместе с ним. А у нас в полку казаки пять лет уже без продыху лямку тянут. Под пулями и клинками врага.
Все чаще из уст станичников можно услышать тоскливые напевы, словно ножом по сердцу, «Прощай, любимая станица». Это казачий вариант русской народной песни «Последний нынешний денечек, гуляю с вами я, друзья». Повествующей о тяготах и лишениях военной службы.
И слухи ходят самые препоганые. Навевающие налет меланхолии и пессимизма. Говорят, в апреле нас опять перебазируют в Добруджу, а летом скорее всего мы окажемся в турецкой Молдове. Очередной шаг в неизвестность, в то время как возвращение домой отодвигается как горизонт, при приближении к нему. У меня столько планов по развитию собственных производств, а я тут сижу как курица-несушка на яйцах, непонятно, что высиживаю.
Почитал я тут казачье Уложение, чтобы разобраться, что к чему. По идее казак должен отслужить четыре очереди по три года. Итого двенадцать лет. И гуляй. Или на Кавказе по четыре. То есть 16. Кавказ у нас считается курортом, так как нас могут засунуть в любое место, хоть на полярную финско-шведскую границу в чисто поле. А на Кавказе в тылу мы опираемся на казачьи станицы, считай почти дома.
Главная засада, что время войны в срок казачьей службы не учитывается. А Россия, считай, почти всегда воюет без перерыва. Персидская война плавно перешла в Турецкую, а эта — в шестидесятилетнюю Кавказскую. Как говорится: «пишите письма».
Все свое плохое настроение и весь негатив я сбрасывал на местных турок. Планировал же уже оставить их в покое, завершив в этих краях все свои операции. Не получается. А кто в этом виноват? От кого вечно несет псиной и скунсом? Если бы турки, как нормальные люди, приняли православие и назначили меня своим султаном, то всем бы было хорошо. Нет же, уперлись как бараны.
Сожительство с азиатскими племенами, не признающими иного права, кроме права силы, вынуждало нас для собственной безопасности подчинять сначала всех ближайших соседей, а потом и всех дальних.