Круиз на корабле дураков/
Шрифт:
На "Агропроме" мы псам вломили. В пейнтбол, но всё равно вломили. Сделали из них "псов драных, побитых и заляпанных краской". У нас очень своеобразный пейнтбол. Правила позволяют многое. Почти всё, что в голову взбредет. Как я Плюша приложил! Гы-ы-ы! Логика и память нормальные, воспоминания позитивные, даже приятные. Хорошо на "Агропроме": Ствол в руках, воздух чистый, голова ясная.
Блин, башка и впрямь не болит, только вонища. Ясная голова с бодуна? Так, релоад
А что есть? Глюк. Систематический, даже системный. Хотя-а-а... что наша жизнь? Не будем прятаться от реальности, включим оптические сенсоры и будем суровы, как терминатор...
Песец, центральный мой процессор! "Жопа в клеточку", картина неизвестного художника. Прям перед глазами. Блин, не в клеточку, а в гамаке. Надо мной. Я тоже в гамаке. Слева деревянная стенка. Это за стенкой то ли льется, то ли плещется. Темно, только вдали что-то слабо светит. Мда. Нужно полежать с открытыми глазами, может, само пройдет... Что-то не проходит. Не белка. Песец. Глюки не воняют и не чешутся.
– Что за дурацкие сны!
– кто-то проговорил в голове. По-английски, но отчего-то совершенно понятно.
– Бони, гад, по голове пинал, вот оно и...
– А кто такой Бони?
– невольно подумалось.
– Жлоб. Бони маленький. Странный ты, сон. Как мне может что-то сниться не по-английски?
– А почему тебе и почему по-английски?
– Потому что я сплю, и я - англичанин.
– А я не сплю, - прикалываюсь над глюком.
– Ну, правильно. Как ты можешь спать, если ты мне снишься?
– Я, вообще, неместный...
– А! Ты мне по ошибке снишься. Не туда залетел.
– Гм. Залетел. Не туда. Да-а-а! А куда?
– Ко мне в голову, конечно. Не в жопу же.
– А что ж все так чешется-то?
– В башке вши, а жопа, потому что обдристался.
– Ё.........
– Ухты! Давай еще!
– И сколько раз подряд надо обделаться, чтоб так воняло?
– Воняет? В трюме всегда так.
– В каком трюме?
– Каком-каком! В корабельном. Дурацкий ты какой-то, сон, тупой и болтливый.
Я точно знаю, что я - не сон. Как бы в этом убедиться? Ощупываю себя. Странная одежда. Но это пофиг. Не мог я за ночь так съёжиться! И сбрить усы! Обделаться - это теоретически возможно. Трюм... э... по пьяни тоже вероятен. Но сбрить усы не мог. Только не я. Не я? А кто?
– Ты кто?
– снюсь и интересуюсь.
– Закари.
– Что ты делаешь в трюме, Захар?
– Сплю.
– А ещё?
– Болтаю с дурацким сном.
– А вообще?
– Плыву на корабле на каторгу.
– На сколько лет?
– Почти четырнадцать.
– Четырнадцать?! А за что так много?
– Мне почти четырнадцать
– Что, не убийцы есть?
– ошарашенно ляпаю, что в голову пришло.
– Нету, просто у некоторых, кроме убийств, всякого навалом.
– Что, например, просто?
– Конокрадство, поджоги, грабежи. Ещё насильники были.
– Были?
– Угу. Только кончились, болели сильно, каждый день.
– А ты?
– Я только за убийство.
– Хм. Зак, а если я у тебя немного задержусь?
– До утра?
– До смерти.
– Не знаю, я днём не сплю, бьют. Ты ночами прилетай, будем болтать о том, о сём.
– За что бьют?
– За то, что мелкий. Кормят сухарями с плесенью, я на оправку не успел и обдристался в трюме, отпинали и прозвали дристуном.
– Почему не успел?
– Из-за сухарей, ещё меня от трапа оттолкнули, три раза.
– От какого трапа?
– Вон там люк открывают и верёвку сбрасывают на полчаса.
– А трап?
– Верёвка с узлами и есть трап.
– А если не сможешь залезть?
– Тогда жди, пока, кто на палубу пробился, парашу поднимут, потом в очереди стой, терпи. Не вытерпишь - обдрищешься в трюме, отпинают. И так пока не забьют, а когда забьют, на той же верёвке вытащат и выбросят в море. Всё, улетай, скоро утро, ссать охота!
– Зак, я на денек останусь. Лады?
– Нравится, когда бьют?
– Не нравится, потому останусь.
В башке взревели баззеры боевой тревоги. Зак внутренне сжался, набираясь отчаянья для броска. Только фигли готовиться? На ледяной решимости сталкера проверил моторику, ощутил каждый мускул. Ноги коленями к груди и резко вперёд.
Лёгкое тело пацана удивительно послушно. Когда ноги коснулись пола, трюмный люк приоткрылся. Длинный прыжок и в кувырок. На выходе из кувырка замечаю, что люк открылся полностью. Сверху хрипло заревело.
Слева и справа нехорошо. Один на низком старте, второй уже замахнулся. Присесть, уходя от удара и открытой ладонью первому в лоб. Поваляйся в гамаке, рано еще вставать. Над головой пролетел кулак. Теперь моя очередь. Локтем с разворота в солнышко. Удачно.
Задержался я с ними. Сзади уже подбегают. Уклон и передняя подножка. Здорово грохнулся! Однако, у нас дела, поссать-таки надо.
Прыгаю вперёд, снова в кувырок и на трап. Страдальцы на полу народ задержали, но несильно. Запнулись об тушки, но успели. Шустрые. Самому шустрому приз - подъёмом ступни в нос уже с верёвки. Быстро поднимаюсь наверх.
– Куда теперь, Зак?
– Вон клюзы в фальшборте, - ответил Зак, перестав визжать.
Он всё время утренней зарядки визжал от страха.