Круиз по лишним проблемам
Шрифт:
– Наверное, на дороге что-то или кто-то валяется.
– Ну и пусть себе валяется. Не все же подбирать… Мама дорогая, неужели тетину шляпку так далеко занесло? И как они в темноте ее разглядели? Может, вылезти? Или здесь подождем новостей с переднего края?
– Здесь подождем, – ответила я и вылезла из машины.
– Правильно, – согласилась подруга и вылезла следом.
– Свежо, однако. Наверное, не стоит топтаться на месте. Пойдем вперед, на ходу теплее. Только Тоника морально поддержим.
Наташка заглянула в открытое окно задней двери и, кривя
– Не спишь?
В ответ Тоник зачертыхалась.
– Это хорошо, что не спишь. Лежи тут в засаде, пока мы на разведку сбегаем. Потом сменишь позицию.
Впереди высвечивали что-то лучи двух фонариков. Причем метались по странной траектории, как НЛО. Мы с Наташкой сделали пару шагов в их направлении, и вдруг подруга встала как вкопанная:
– Ирка, а на фига ж нам гулять по дороге, как каким-то путанам? Возвращаемся в машину. Сейчас объедем эту моторизованную кучу и покажем нашим ребяткам всю интересующую их картину на дороге с помощью фар. Ползают там с фонариками. Самим на картину смотреть не обязательно. Боюсь, ничего хорошего не увидим.
Вернулись мы к машине очень кстати. Изловчившись, Тоник открыла дверь и уже собиралась головой проложить себе путь к более удобным по ее разумению условиям на обочине. Перспектива «задубеть» ее нисколько не пугала. Пришлось пойти навстречу ее стремлению к комфорту. То, что сломанная голень снова высунулась в окно, дизайнершу не волновало. Заняв почти прежнее остроугольное положение, Тоник удовлетворенно всхлипнула: «Гама-ак», от души пожелала нам спокойной ночи, напомнила, чтобы не забыли выключить свет, и опять уснула.
Мы тронулись с места как раз в тот момент, когда передовики заезда, светя фонариками себе под ноги, возвращались обратно. Сергей Юрьевич, как заведенный, давал руками отмашку, пока мы не остановились. А подойдя вплотную и наклонившись к окну, задушевно поведал:
– Не стоит вам смотреть на аварию. Страшное зрелище. Надо сообщить в милицию. «Скорая» здесь уже не нужна.
Как-то не так он выдал нам это трагическое, по сути, известие. С примесью плохо сдерживаемого спокойствия и удовлетворения, что ли…
– К-кто?! – споткнулась на вопросе Наташка.
– С-сколько?! – Я тоже споткнулась следом.
– Да нисколько, – пробормотала Тоник. – Возьми все и подавись.
– Спа-асибо, – машинально поблагодарила я. – Мне чужого не надо.
Сергей по-прежнему стоял в согбенном положении, опираясь одной рукой на дверцу, и поджидал отставшего Геночку. Последнего героя с его мужественными причитаниями было слышно издалека.
– Враги повержены, мы победили, – печально выдала я. – Прощай, оружие!
Попытка вытащить из-под сиденья дрель не удалась.
– Здравствуй, «дерево»! – развернулась ко мне Наташка. – Кто тебе дал право обдирать заживо мое машинное кресло?
– Заживет как на собаке! – огрызнулась я. – Сергей, так сколько народу полегло?
– В джипе – двое оставшихся из четверки приближенных к Власту. Первого, как вам известно, пристрелили в кафе, труп
– Ну да… – в смятении согласилась я. – Содрали бы шкуру, было бы не на что смотреть.
– Теперь можно сказать с убийцами из секты покончено. А в другой машине, вернее, рядом с ней – друг детства Пашка. – Голос Сергея неожиданно задрожал, он мотнул головой, отгоняя ненужную слабость, и более спокойно добавил: – Судя по всему, Пашка на большой скорости ломанулся из леса на шоссе, прямо наперерез летящему по прямой джипу. То ли случайность, то ли… Только зачем ему это было надо?.. Нет, конечно же, случайность.
– Отойди от машины!
Требовательный Наташкин голос вынудил психиатра немедленно отскочить. Рев включенного двигателя странным образом подействовал на приближающегося Геннадия Львовича. Он вдруг сел на дорогу, спрятав голову в колени.
– Интересно, и где только на таких директоров школ учат? – процедила сквозь зубы подруга и выдвинула ультиматум: или Геночка добровольно отползает в сторону, или наперекор заявлению психиатра, будет, кому вызывать «скорую».
Геннадию Львовичу второй вариант показался лучше, он так и не сдвинулся с места. За это время опомнился и Сережа, скакнул назад и рывком открыл Наташкину дверь:
– Хотите удрать, удирайте, но не по живым же людям!
– Живые так себя не ведут! – заметила я. – Мы просто хотим убедиться в том, что меценат мертв. Видишь ли, он просто обязан быть живым. Помоги Геночке освободить проезжую часть.
Психиатр обозвал нас шизофреничками, но Геннадия Львовича с дороги убрал. Как выяснилось, тот от неожиданного Наташкиного фортеля, споткнулся на выбоине в асфальте, которую сам же себе высветил фонариком.
Почти не пострадавший джип «Мицубиси» валялся в придорожной канаве на боку, соблюдая сомнительное равновесие. Зато два покореженных и залитых кровью тела в салоне не оставляли надежд на то, что у них в этой жизни лучшие времена еще впереди. Ощутимо воняло бензином. Я подумала, что мы поторопились спасаться. До Джин-Тоника погибшие бы не добрались. Тем более до водителя «скорой», удачно избежавшего предстоящих пыток, дабы рассекретить место ее и нашего пребывания. Кто ж знал?! Впрочем, проблема с Лолитой еще оставалась.
Очередная машина запаса, старая иномарка Сергея, очевидно не один раз кувыркалась на дороге. В данный момент она уродливой железякой, похожей на длинную переломаную сигару, торчала вверх колесами. Наташка успела съязвить, что меценат поплатился за разнесенную вдребезги «Ямаху». В оплату вошло и очередное иностранное корыто. А главное, его жизнь. Но тут же спохватилась и категорично заявила, что самому Сергею и в самом деле необходимо выжить. Пусть хоть раз, как человек, отсидит положенный срок за свою яркую преступную деятельность.