Крупным планом
Шрифт:
Я просмотрел остальные файлы в папке ПРОФКОМ. Последнее письмо, написанное всего шесть дней назад, было отправлено Жюлю Россену, фоторедактору нового журнала «Дестинейшнс».
Дорогой Жюль!
Я так был рад повидаться с тобой на прошлой неделе.
Я счастлив, что ты оценил мою работу, и надеюсь, что скоро получу задание. Мне пришлась по душе идея фотожурналистского репортажа с границы Калифорнии и Калифорнийского полуострова, тем более что это даст возможность сделать упор на огромном контрасте между реалиями первого и третьего миров, не говоря уже о злачном приграничном городишке. Упомянутый тобой гонорар — $1000, включая расходы, — значительно меньше того, что я обычно получаю.
У меня в данный момент выдался небольшой пробел в расписании, так что я могу ехать сразу же, как только ты дашь отмашку.
Еще раз хочу сказать, что очень надеюсь установить хорошие отношения с «Дестинейшнс» и жду твоего сигнала, чтобы «сделать рывок» к границе.
С наилучшими…
Небольшой пробел в расписании… Упомянутый тобой гонорар… значительно меньше того, что я обычно получаю.От кого? От «Нью-Кройдон шопинг газет»? Я почти не сомневался, что этот тип, Россен, наверняка достаточно сообразителен, чтобы прочитать между строк и понять, что ни один успешный фотограф не согласится ехать за три тысячи миль, чтобы получить жалкую тысячу баксов, причем включая расходы. За наглостью иногда пытаются скрыть отчаяние.
Я порылся в стопке корреспонденции в поисках ответа на это послание. Ничего. Вернулся к ноутбуку. Открыл в ПРОФКОМе папку, таинственно зашифрованную как «Б». Там я обнаружил девять файлов. Я прочитал их все последовательно.
05.09.94
Б:
В десять в среду подходит. На всякий случай возьму стимулирующие пилюли. Увидимся.
Г.
15.09.94
Б:
Царапины на спине все еще не заживают… Но в остальном вполне пришел в себя. Ты сумасшедшая. В понедельник не могу — встреча в городе. Во вторник во время обеда? Жду звонка.
Г.
21.09.94
Б:
Я снова оставлю записку в своем почтовом ящике. Я уже начинаю чувствовать себя героем романа Ле Карре. Завтра в два подходит.
Г.
25.09.94
Б:
Уезжаю в Бостон по делам. Не волнуйся, я не стану звонить (хотя мне кажется, что у тебя легкая паранойя из-за моих звонков. Ведь днем его не бывает, а если подойдет нянька, я всегда могу сказать, что я сантехник). Сообщу, когда вернусь. И да, я буду скучать.
Г.
03.10.94
Б:
Уже вернулся. Завтра в любое время.
Г.
05. 10.94
Б:
Думал долго и старательно о том, что ты вчера сказала. Прекрати волноваться, он слишком замотан, чтобы что-то подозревать. И когда ты наконец сделаешь ему ручкой, мы все равно подождем высовываться. Это успокаивает твою буржуазную совесть? Я в понедельник утром дома, если хочешь развлечься.
Г.
10.10.94
Б:
Получил твою записку. Ты как будто проходишь кастинг для ток-шоу Опры. Не могу понять, почему ты хочешь превратить наш симпатичный роман в скверную психическую драму. Но тут тебе решать, тут твоя заварушка. Так что… basta la vista. Может быть, увижу тебя с детишками в универмаге.
Г.
П.С. Спешки нет никакой, но при случае оставь ключи
17.10.94
Б:
Ну уж удивила, так удивила. Я буду дома позже, вдруг тебе захочется заглянуть? Скажем в четыре?
Г.
25.10.94
Б:
Прекрасные новости. Скоро получу задание и уеду в южную Калифорнию. Возможно, уехать придется неожиданно. Но все равно жду тебя завтра около двух, если есть желание поиграть. Да, Хартли меня пригласили на вечеринку в субботу. Если ты будешь чувствовать себя неловко в моем присутствии при муженьке, я легко могу пропустить это мероприятие. Но мы можем обговорить это в пятницу.
Г.
К тому времени как я дочитал последнюю записку, мой желудок превратился в печь. Я забрался в файлофакс Гари и обнаружил, что в его дневнике помимо тех свиданий, которые упоминались в посланиях, есть еще не меньше полудюжины других в разные дни, причем все они были собраны под буквой Б. Эти дополнительные свиданки, очевидно, назначались при встрече, тогда как остальная связь поддерживалась через почтовый ящик. Можно было не сомневаться, идея оставлять для нее записки в старом почтовом ящике у дороги пришла в голову супераккуратной и предельно осторожной Бет. Надо отдать ей должное.
Меня беспокоило, что ключи от задней двери дома Гари могли все еще быть у нее. Тем паче что запись о свидании на десять утра в эту среду тоже была помечена буквой Б. Наверное, они задумали эту будущую встречу вечером в воскресенье. И в среду Бет наверняка придумала бы какой-нибудь предлог, чтобы отправить детей к Люси в Дарьен и затем заскочить сюда на несколько часов. Если только Люси с ней не заодно, тогда она посвящена в ее секреты. Нет, это не духе Бет. Она по натуре предельно скрытная. И из записок Гари было совершенно ясно, что, хотя она еще не решила, как будет дальше развиваться наш брак, она, тем не менее, не собирается его бросать.
Она любит меня. И ненавидит тебя.В тот момент я ему не поверил, но, прочитав эти файлы под буквой Б, понял, что это доказательство правдивости его слов. Если она действительно так сильно в него втюрилось, она вполне может поинтересоваться, почему не состоялось их свидание в среду. И если она решит войти через черный ход и начнет шарить по дому…
Необходимо, чтобы Гари вызвали из города. Значит так, Гари пошлют на задание в Калифорнию, а потом он решит остаться там навсегда. В среду утром ее должна ждать записка в почтовом ящике. А через неделю, когда она вернется из Дарьена с мальчиками, я уже должен быть мертвым.
Я начинал последнюю неделю своей жизни.
Глава четвертая
Когда я только начинал работать в компании «Лоуренс, Камерон и Томас», случился небольшой скандал с одним из служащих отдела слияний и поглощений. Он подделал подпись старшего партнера, который находился в отпуске, на срочном контракте.
— Тупой поц, — сказал Джек Майл, когда неудачнику показали на дверь. — Ему следовало знать, что, если хочешь подделать чью-то подпись, надо копировать ее кверху ногами. Трюк старый как мир.
Хороший совет, Джек. Я придвинул кредитную карту Гари, которую достал из его бумажника, перевернул ее, подтянул к себе желтый блокнот, взял шариковую ручку и принялся копировать его перевернутую подпись.
Воспроизвести ее было несложно. Она оказалась довольно простой. Крупное, решительное «Г», размашистое «А», извилистая черта, соединяющая эти две буквы. Фамилию он свою начинал с крупного «С», за которым следовала ухабистая гряда гласных и согласных, завершавшаяся еще одним «с». После десяти или около того попыток я почти освоил подпись.