Крушение дома Халемов
Шрифт:
Кори снова высунулся в окно. Все дни после бомбежки Халемского замка казались ему пропитанными гарью, душной, тошнотворной. Он ловил себя на том, что широко открывает рот, втягивая воздух, и все равно ему нечем дышать. Сегодня он впервые вздохнул полной грудью. Конечно, он не собирается в Умбрен, тем более, сейчас, когда забот полон рот и.
– Кори, когда мы поедем? — голос Медео был
— Через год, когда все устаканится.
– Тогда я один. Ты отпустишь меня?
– Сейчас? Нет, не отпущу.
– Отпусти.
– Поговори по крайней мере с отцом. эээ. с лордом Халемом.
– Ладно.
Медео поднялся на ноги, доковылял до окна, устроился рядом с Кори.
– Помнишь, когда ты. дрался с Эрлом, а потом я набросился на тебя?
Зачем он сейчас об этом? Нехороший холодок пополз по ладоням у Кори. Он не любил вспоминать.
– Помню.
– Ты можешь мне хоть сейчас рассказать, зачем ты это сделал?
… Ваше лорд-канцлерство всегда держалось на мечах Дар-Халемов, а их больше нет. Теперь мы постоим у трона.
– Почему ты его так покалечил? Я слышал, мама допрашивала тебя, но ты так и не сказал. В сердце у Кори завыли пещерные волки. В горле опять запершило от запаха гари.
Правда ведь, не сказал. И до сих пор не сказал. И никогда не говорил об этом с Эрлой при ее жизни. Теперь это виделось ему по-другому: два молодых дурака, наговорили друг другу глупостей, выхватили мечи. он был на взводе. Не стоило. Или стоило? Он повернулся к Медео.
– Хорошо, я тебе расскажу. Он подошел ко мне в Хангафагоне.
… Давно уже никто из главной ветви Эсилей не уходил под дуэм. Элджи… мы его хорошо пристроим…
– Кори, это неправда.
– Медео, ее уже нет. Какой мне смысл тебе врать?
– Она. он не мог.
Медео ваш… дурья башка. Ну его, к Чахи под хвост…
– Медео. Дурья башка, — Кори прихватил брата рукою за шею и наклонял. Сам не зная, зачем он это делает, все ниже и ниже — к своим коленям. В результате Медео уткнулся в них носом и замер, как беззащитный щенок снева,
Ибо пришла пора дарам Эсиля позаботиться о Дар-Халемах. Кори казалось, что он понимает эти слова, как его предки, жившие и умиравшие пятьсот лет назад, а не как «офицер госбезопасности Делихона». Он только все не мог выбрать.
[1] При всем сочувствии автора к читателю, вынужденному разбираться, кто есть кто, автор не может погрешить против исторической истины и предположить, что аккалабатская аристократия предпочитала в каждом поколении придумывать для детей неповторяющиеся имена. Медиевальная цивилизация просто обязана придавать особое значение повторению родовых имен. Поэтому если в первом томе вы удосужились запомнить, что ныне здравствующего главнокомандующего Аккалабата зовут так же, как и его отца, Хьелль Дар-Халем, вам придется согласиться и с тем, что представитель властелина Дилайны в Звездной Конфедерации является не первым Элджи среди верховных даров Аккалабата. И не только он один. Пятьсот лет назад мода на имена Элджи, Кори и т. п. уже распространилась в наших любимых аккалабатских семействах, что не добавляет стройности повествованию, но во всяком случае соответствует реальности. Да, реальности.
[2] Так раньше назывался кабак, известный читателям «Сложенного веера» под именем «У старого крысолова». Это не значит, что на Аккалабате теперь применяются более гуманные способы истребления крыс. Просто хозяин в какой-то момент решил сменить вывеску на более благозвучную.