Крушение республики Итль
Шрифт:
В этот именно момент Гемма и обратила внимание коммодора на их группу.
Он стряхнул остатки сна и расхохотался.
– Действует! Это, значит, тот самый приказ, о котором говорил мне адмирал Кроузон. Пожалуй, Гемма, сейчас начнется романтика. Но смотрите, смотрите, что с ними делается?
Офицеры сорвали со стены лист и яростно потрясали кулаками в сторону войск его величества. Потом, словно по команде, они разом повернулись и бросились в город, оглашая воздух бешеными криками.
– Ну, сейчас начнется история, –
Перепуганные происшедшим, обыватели начали разбегаться, услышав слова команды и увидев, как пулеметчики, выкатив вперед аппараты, спешно закладывали ленты.
– Неужели будет стрельба? Боже, как это романтично! – вскрикнула Гемма. – Теперь я благодарна вам, Фрэди, что вы взяли меня с собой.
Коммодор встал с крана и подошел к залегшей цепи, и как раз в эту минуту из-за угла на набережную выехало открытое ландо. В нем сидела женщина, одетая в лунную тафту, и лицо ее показалось баронету таким небывалым, таким ошеломляюще прекрасным, что он даже зажмурился на мгновение, как от блеска залпа. Но женщина также заметила коммодора, и глаза ее расширились удовольствием и вспыхнули ярче.
Когда баронет решился вновь разлепить ресницы, он встретил такой же восторженный взгляд. Вечный поединок зрачков, такой волнующий и острый, первая не выдержала незнакомка. На лице ее запылала полнокровная утренняя заря смущения, она крикнула что-то кучеру и повернулась к офицеру спиной.
Но, увы, дочь главы республики, – ибо это была она, – забыла, что такой маневр не спасает положения. Глубокий вырез платья показал баронету неподражаемую линию спины, напоминавшую ему несравненное искусство японских художников. Он шумно вздохнул и впился глазами в эту линию.
Он не слышал, как рядом что-то говорила ему яростным голосом взбешенная Гемма, он не чувствовал даже трех страшных щипков выше локтя, которыми забытая любовница наградила его. Взгляд его оставался прикованным к совершенству очаровавшей его линии, пока она не скрылась в облаке пыли.
Подошедший к нему командир бригады, полковник Маклин, седоусый и суровый воин, спросил:
– Бригада высажена, баронет! Что ей дальше делать?
– Ей нужно запретить показывать спину! Запретить! Это производит прямо оглушительное впечатление! – восторженно сказал Фрэди, продолжая смотреть в сторону скрывшейся коляски.
– Сэр Осборн! Я считаю вашу шутку неуместной! Моя бригада никому не показывала и не покажет спины, – в страшном гневе ответил старый солдат.
Баронет посмотрел на него, как человек, внезапно разбуженный после чудесного сна.
– Ах, бригада! Простите, полковник! С бригадой делайте, что хотите. Раз она вся на земле, – я, как моряк, отплываю…
Он повернулся к Гемме, но ее не было рядом. Встревоженный баронет бросился разыскивать своего вестового в солдатских рядах, но его поиски и расспросы оказались безуспешными.
Гемма исчезла.
7.
Восстания не произошло. Капитаны ограничились тем, что излили свое бешенство и злобу в яростных ругательствах, исписали все стены Порто-Бланко непристойными надписями, относившимися к лорду Орпингтону и наутилийскому правительству, и поголовно напились пьяными с отчаяния.
Бригаде экспедиционного корпуса пришлось потрудиться весь день в поте лица, обходя улицы, дома и притоны столицы, чтобы подобрать бесчувственные тела итлийских воинов и доставить их на грузовиках в казармы.
Но сомнамбулическое состояние захваченных чрезвычайно облегчало их подсчет, так как они были уложены рядами на обширном плацу казарм, и два счетчика к закату окончили без труда несложную работу по выяснению численности кадров будущей армии.
Всего оказалось 28733 капитана в разных оберофицерских чинах, девять полковников и один генерал-майор.
Генерал и полковники напились и попали в казармы по недоразумению, так как грозный приказ касался лишь капитанов, а это криминальное звание принадлежало только обер-офицерам.
Поэтому штаб-офицеры были приведены в чувство нашатырным спиртом и с извинениями отпущены по домам.
Остальные переночевали во дворе, под охраной наутилийских патрулей, рано утром были быстро рассчитаны инструкторами на взводы, роты, батальоны, полки и построены для встречи сэра Чарльза, который должен был приехать на смотр к полудню вместе с генералом фон Бренделем.
Едва автомобиль командующего показался в воротах, полковник Маклин сурово скомандовал: «Смирно!» – и доложил вышедшему из машины лорду Орпингтону:
– По произведенному подсчету, сэр, налицо двадцать восемь тысяч семьсот тридцать три капитана, что составляет полный состав двух дивизий. За время формирования армии, сэр, происшествий никаких не случилось.
– Видите, барон, – обратился лорд Орпингтон к фон Бренделю, – я же говорил вам, что вы получите прекрасную армию и без всяких осложнений.
– Я преклоняюсь перед вашим гениальным провидением, милорд, – сказал учтиво итлийский полководец.
– Сейчас я проверю их здравую логику, – ответил сэр Чарльз и прошел на середину фронта.
– Здравствуйте, капитаны! – произнес он мягким, повелительным голосом.
Фронт ответил молчанием.
Лорд Орпингтон сделал удивленный вид и спросил:
– Я поражен вашим молчанием! Почему вы не отвечаете мне, господа, воинским приветствием? Неужели я не достоин его? Какова причина вашего молчания?
И тогда в благоговейной тишине плаца взволнованный голос сказал любовно-почтительно:
– Здесь нет капитанов, сэр, здесь все ребята.
Сэр Чарльз просиял, бросил радостно: «Здорово, ребята!» – и услыхал в ответ оглушительное и бурное: «Здравия желаем, ваше превосходительство».