Крушение республики Итль
Шрифт:
Секретный разговор двух военачальников, Ответственных за оборону республики, продолжался около шести часов, и с тех пор вспыхнул неугасимый свет в кабинете генерала фон Бренделя.
И в первую же ночь с товарного вокзала столицы ушли в направлении фронта шестьдесят огромных составов с таинственным грузом особого назначения, и в ту же ночь полицией республики были арестованы в постелях и отправлены неизвестно куда около шестисот граждан, имевших касательство к изящным искусствам, и, наконец, в том же направлении проследовала партия в шесть тысяч
На следующее утро из магазинов столицы исчезли все запасы бумаги, картона, чернил, красок, холста, и на все расспросы покупателей приказчики отвечали кратко и вразумительно: «Реквизировано по предписанию чрезвычайного комитета демократической обороны».
В столице началась паника. Зажиточные граждане вытаскивали из заветных тайников все драгоценности, уцелевшие от разгрома в ночь встречи наутилийской эскадры, и набережная, где всегда прогуливались наутилийские моряки и солдаты, обладавшие полноценной валютой, превратилась в кипучую биржу-аукцион.
Паника утихла только после официального сообщения, что в субботу командующий экспедиционным корпусом Наутилии, совместно с высшим командованием республики, выедет на позиции для разработки плана наступления на дезорганизованного врага.
Но сообщение вышло слишком поздно, и последние девушки высшего общества столицы отдали свою девичью честь наутилийским матросам за право быть посаженными вне очереди на суда в случае эвакуации, а женщины, по возрасту и внешнему виду не могшие рассчитывать на успех такой жертвы, расстались за бесценок с последними ювелирными безделушками.
К отходу салон-вагона, увозившего сэра Чарльза в боевую зону, на вокзал пришло несметное количество людей, желавших лично убедиться, что никакой опасности для республики нет и что высокий гость Итля действительно едет в сторону фронта, а не в обратную.
И когда поезд тронулся, население приветствовало своего защитника и покровителя восторженными овациями и цветочной бомбардировкой.
Салон-вагон остановился на последнем полустанке перед линией огня в первых розах рассвета. Отсюда сэр Чарльз должен был следовать дальше уже на машине. Пути за полустанком были взорваны и растащены в предыдущую ночь саперами республики по срочной телеграмме из столицы для создания полной иллюзии прошедших боев.
Автомобиль зарычал и понесся по шоссе. По обеим сторонам валялись брошенные фуры, разбитые передки орудий, щебень, блестели осколки снарядов, чернели рваные дыры воронок.
Машина пронеслась с бешеной быстротой по цветущей долине и с разбега вылетела на высоту, с которой открывался горизонт на двадцать верст окрест.
На высоте стояла в ожидании группа штабных офицеров; подскочивший ординарец открыл дверцу автомобиля и помог сэру Чарльзу сойти.
Сэр Чарльз принял рапорт начальника дивизии и повернулся к северу.
Перед его глазами было зрелище, от которого ноздри старого вояки задергались, как у жеребца, зачуявшего раздражающий запах подруги.
Уходя к северу в песчаные дюны, тянувшиеся
Форты залегли, как хищные звери, готовые прыгнуть на добычу, на вершинах золотившихся под солнцем песчаных холмов.
За ними вихрился, клокотал, гудел и взметался гигантский грохочущий бой.
Казалось, обозленный сатана выпустил на эту слоеную пустыню песчаной парчи весь запас ужасов, грома и треска из своего реквизита.
Синие профили фортов беспрерывно мигали желтыми зрачками залпов, воздух ревел и сотрясался, на самой линии горизонта тянулась сплошная полоса рыже-лилового дыма, просекаемая мгновенными вспышками взрывов.
Сэр Чарльз смотрел долгое время в призматический бинокль «Буша и Ломба» на этот рокочущий вертеп с такой улыбкой на губах, какая бывает у порочных мальчиков, подглядывающих сквозь щелку в женскую купальню.
Он был доволен; больше – он был положительно приятно удивлен.
– Я никак не представлял себе, что у вас могут идти бои такого масштаба. Это совершенный Верден!
– Простите, сэр, разве это можно назвать боем? Это у нас бывает каждое утро. Легкая артиллерийская дуэль! – ответил фон Брендель с пренебрежительным превосходством.
Сэр Чарльз еще раз окинул взглядом бесконечное пространство слоеных песков, кипящее поминутно взлетавшими гейзерами огня, дыма и металла.
И сердце солдата, – а при всех своих недостатках сэр Чарльз был поистине храбрым солдатом, – повлекло его в самую кипень фантасмагорического и жестокого ада.
– Мы пройдем на ближайший форт. Я хочу лично поздравить ваших молодцов. Они дерутся славно. Как прекрасно, что они перестали быть капитанами и стали настоящими драчунами.
Генерал фон Брендель растерянно переглянулся с чинами штаба.
– Это невозможно, ваше превосходительство! Я не смею принять на себя такую невероятную ответственность. Республика вверила мне охрану вашей жизни здесь на полях чести, и я не вправе подвергать ее опасности.
– Опасности? Вы, вероятно, думаете, что война должна быть так же безобидна, как футбол? Вам нужно привыкать к опасностям! Идемте!
Сэр Чарльз решительно двинулся с холма к ходу сообщения. Генерал фон Брендель торопился за ним взволнованной припрыжкой.
– Сэр, я умоляю вас! Здесь совершенно открытое место! Артиллерия противника пристрелялась, как на полигоне… Нас заметят!
– Так и должно быть! – отозвался спокойно и неумолимо сэр Чарльз.
Фон Брендель беспомощно всплеснул руками и, отстав на два шага, отчаянно зашептал начальнику дивизии:
– Нельзя… ни в коем случае нельзя допустить его до фортов. Вы понимаете, что будет? Что же делать? Он сумасшедший!.. А!.. – генерал оживился, – телефонируйте немедленно командиру дежурной батареи, пусть он даст завесу на пути! Живо! Не медлите ни секунды!