Крушение
Шрифт:
– Не дайте им забрать его, доктор Лу.
– Конечно же, нет, Зельда.
Какое-то время он терпеливо сидел, не меняя позы, затем осторожно отстранился. Поместив палец Зельде под подбородок, нежно поднял ей голову, пока их глаза не встретились.
Она позволяла сгибать и разгибать себя, словно пластмассовая кукла. С подбородка свесилась свежая слюнка. В ход пошла салфетка номер четыре.
– Зельда, – сказал Лу, – я хочу, чтобы вы сконцентрировались на поправке, не изводя себя мыслями об Овидии. Потому сюда и приглашен доктор Делавэр. Детского психолога лучше, чем он, не найти во всем городе. Вы же сможете
– Как скажете, доктор Лу… Вы ведь всегда правы… Но я все равно буду беспокоиться, вы же меня знаете: я всегда, всегда беспокоюсь. – Снова кривенькая улыбка: – Все-таки у непорочного зачатия есть свои издержки, правда, доктор?
Он цепко посмотрел на нее.
Зельда Чейз с неожиданной развязностью рассмеялась:
– Да забавляюсь я. Прикидываюсь. А вы уж подумали, что я умалишенная или типа того?
Лу натянуто улыбнулся.
– Зельда, я рад, что вы можете шутить, но крайне важно, чтобы вы все это воспринимали всерьез…
– Ой, какие мы тут все серье-о-о-зные…
Актриса с подмигом цокнула языком, а затем вздохнула так, что бюст чуть не вылез из декольте, и пригоршней откинула волосы.
– Хорошо, хорошо, – сказала она, подавляя смешок, – всё, серьёзнею. Уже в норме.
Потом она еще раз прослезилась, приняла салфетку номер пять и уже твердой рукой размашисто вытерлась. Придирчиво изучая ее, насупила брови:
– Грязь. Надо же, как замаралась…
Мы с Лу посмотрели: ткань была абсолютно чистой.
– Грязь, – повторила Зельда. – Вы не видите, но она здесь. Токсичные отходы. Из-за этой гребаной больничной еды я, наверное, вся сочусь ядом… Доктор Лу, знали б вы, как мне там было тошно. Бе-е-е… Как будто с бодунища слезла с ночного авиарейса, а надо еще читать реплики. Поэтому спасибо вот такущее, что меня выручаете.
Она повернулась ко мне:
– Значит, он лучший… А вот вы, скажу я вам, просто милашка. Будь Ови девочкой, он бы на вас, наверное, запал.
– Зельда… – чутко повысил голос Лу.
– Да понимаю, понимаю, – отозвалась она, по-прежнему изучая меня взглядом. – В башке у меня всё наперекосяк, но человек я неплохой, а вы пытаетесь мне помочь, и за это я вас люблю, дорогой мой доктор Лу. Но вот этому доктору я хочу сказать… Доктору… как там его?
– Делавэр, Зельда. Как штат.
– Как штат, – безупречно пародируя Лу, повторила она. – Штатный расклад с башкою не в лад… Так вот что я хочу вам штатно заявить, доктор Делавэр; прямо-таки реально выразить, втиснуть в вас то, что вам просто необходимо знать… Имейте в виду: неважно, что собой представляю я, но у Овидия с головой всё в порядке, и он абсолютно нормальный мальчик. Вы меня слышите? Уловили?
– Еще как, – ответил я.
– Если даже вы говорите это просто для красного словца, то обязательно будете иметь это в виду, после того как познакомитесь с Ови и скажете: «Вау, какой прекрасный мальчик! Абсолютно собран, сбалансирован и настолько счастлив, что, видимо, проделал огромную работу, а потому обязательно должен остаться при ней, и отнять его никоим образом нельзя, он ее сын, и никто не смеет забирать его
Она изобразила перелистывание страниц.
– Даже когда пациент Зельда отлучилась выяснить отношения с Лоуэллом, потому что между ними кое-что было и ее в этом обвинили, она заслуживает сострадания и понимания, потому что – послушайте – даже тогда она вначале убедилась, что за Ови обеспечен уход на всех уровнях: при нем все время была няня, а он во время отсутствия матери спал. Вот почему она задержалась там так поздно – чтобы не будить его, чтобы быть хорошей мамочкой. Вот почему она была вынуждена сделать это, пока Ови спал. И ребенок не был ни брошен, ни оставлен без присмотра, доктор… штат Делавэр, и вы, доктор Лу, тоже это знаете, ведь вы же мудрец, магистр всего подряд, вы же меня понимаете – я не какая-нибудь там тупая или нерадивая. Чарующе странная – да. Причудливая – тоже да. Но не тупая и нерадивая, а любой другой с моим крошкой всяко обращался бы хуже, ведь так? Я вас обоих спрашиваю, – голос взвился до крещендо, – ведь так?! Я ясно изъясняюсь с медицинской точки зрения?
Лу вздохнул.
– Мы сделаем для вас все возможное, Зельда.
– Мне нужно большее! Мне нужны заверения!
Он снова взял обе ее ладони. Фыркнув, та попыталась вырваться, но Лу держал крепко.
– Послушайте меня, Зельда: себе вы можете помочь только фокусировкой. Это понятно?
Колебание. Медленный кивок.
– Сфокусируйтесь на настоящем моменте, Зельда. Здесь и сейчас. Больше ни на чем.
Она закусила губу. Отвернулась. Лу поместил ей под подбородок палец и нежно повернул ее лицо к себе, принуждая к глазному контакту.
При такой нестабильности жест достаточно рискованный. Но, вероятно, Лу знал о ней что-то не известное мне: различимое теперь лицо было кротким, как у агнца. Можно сказать, безмятежное.
– Хорошо, доктор Лу. Ваша мудрость не знает границ, вы всегда такой, настоящая фигура отца. Мне просто хотелось увериться, что все будет хорошо. Так себя чувствует Коринна, когда я играю ее на площадке. Я так за нее чувствую. Ей нужно, чтобы все в мире складывалось благополучно.
Сведя плечи, она опустила голову.
– Мне нужно знать, что в конце нас ждет хеппи-энд.
– На все воля божья, – произнес Лу.
Раньше набожности в нем я, надо сказать, не замечал.
Вдвоем мы сопроводили ее на стоянку, что позади небольшого офиса Лу на Вентуре, возле Бальбоа. Жест вежливости, хотя на самом деле нам заодно хотелось ее пронаблюдать.
С каждым шагом сбивчивая походка Зельды становилась все уверенней, и вот уже она форменной кинозвездой подошла к черному «Линкольну» (люкс-кар от щедрот продюсеров «Субурбии»), тихо пофыркивающему на местах для инвалидов. С водительского сиденья выскочил шофер в униформе, услужливо распахнул перед Зельдой заднюю дверцу, после чего сел обратно за руль, и «Линкольн» вальяжно тронулся к выезду на шоссе. Между тем заднее стекло приопустилось, и Зельда Чейз на прощание одарила нас воздушным поцелуем.