Крутой опер
Шрифт:
— Сергей, ты думаешь, все это серьезно?
— Что?
— Да если пасут меня.
«Вот халдырь, — с раздражением подумал Кострецов, — как всегда, лишь за свою шкуру трясется. Но зато дома наглухо окопается, если еще постращать».
— Очень, Вася, серьезно. Банк твой двинули, а теперь, возможно, эти исполнители захотят тебя убрать.
— За что?
— А твой труп им полезен. Убит начальник службы безопасности банка, который недавно ограбили. Многие могут решить, что ты сам ограбление и организовал. Убили, мол, подельники
Лицо Васи и его лысеющий череп налились кровью до помидорного цвета.
— Ух, Серега, мудро мыслишь!.. Я ж приблизительно такое ж и прикидывал.
— Не велика мудрость. Такое само собой напрашивается.
Серченко в волнении привстал со стула.
— А может, мне и на работу не возвращаться? Сейчас — в такси да до дому. А там врача вызову, у меня ж гипертония постоянная.
— Умно. Я тебя до такси провожу. Давай свой домашний телефон, возьми мой служебный и домашний. Сообщаешь обо всем подозрительном. Если у меня будут новости, сразу тебе доложу.
Серченко подрагивающей рукой накоря-бал свой телефон и взял кострецовские номера. Они вместе вышли на улицу.
Серченко и капитан остановились на перекрестке и стали поглядывать вокруг в поисках такси.
Вдруг Кострецов заметил знакомую фигуру. Человек удалялся по одному из переулков. Капитан опознал его сразу, даже со спины, потому что думал о нем все эти дни. Яша Тундра!
Яша появился здесь, чтобы сменить Зину, позвонить Осиповскому и передать наблюдение за Серченко филеру майора. Уже при ундре Серченко вышел из банка и направился в отдел к Кострецову.
Тундра стал дожидаться безопасника. Он не предполагал, что вместе с Серченко из отдела выкатится и опер, и поэтому не сориентировался мгновенно исчезнуть из поля зрения в каком-нибудь дворе или подъезде. Тундра только успел заскочить за угол, где его спину и зацепил охотничьим глазом Кострецов.
— Вася, лови такси и сматывайся не мешкая! — велел Кострецов. — А я пошел, дел много.
Капитан припустил дворами параллельно переулку, по которому уходил Яша. А Тундра шел в отрыв, оставив Зину на посту и сказав, что скоро вернется. Сегодня он не гримировался и не применил спецпереодевания и парика, потому что рассчитывал быстро разделаться с «передачей» Серченко. Неожиданно свалившийся на голову Кострецов мог засечь его с пол-оборота.
Кострецов приблизился к Яше в одном из проходных дворов, заметив его через арку подворотни. Сергей хотел уже выскочить в переулок, чтобы нагнать Тундру, как вдруг тот остановился и резко свернул в эту арку. Яша собирался теми же дворами, по каким догонял его Кострецов, возвратиться к Серченко и Зине на перекресток.
Капитан нырнул за мусорный бак, пропустил мимо себя Яшу и крикнул ему в спину:
— Стоять, Тундра!
Яша остановился как вкопанный. Он узнал голос Кострецова, понимал, что тот может стрелять. Яша, чтобы не провоцировать капитана на решительные действия, неторопливо обернулся. Сощурил глазки
— Раздобыл ты меня все-таки. Кость.
У самого Яши сзади за поясом был пистолет, и Яша, предельно сгруппировавшись, ловил миг, когда его выхватить.
Капитан, тоже готовый в любую секунду применить оружие, произнес:
— Хватит бегать, Тундра. Пора нам поговорить.
— Побазарить хочешь?
— Да, Яша. Когда-то мы находили общий язык.
— Теперь уже не найдем, опер.
Капитан фиксировал каждое движение и малейшее изменение в выражении лица Тундры. Понял, что тот собирается стрелять, и сказал:
— Может, без стволов разберемся?
Кострецов не хотел рисковать, завязывая перестрелку: Яша нужен был живой. Капитан предложил ему рукопашную, хотя сомневался, что одолеет этого матерого диверсанта.
Тундре предложение капитана понравилось. Убийство мента крайне обострило бы его и так пиковую ситуацию. Вырубить же опера приемами, которые Яша долгими годами волей-неволей оттачивал в своей беспокойной жизни, не представлялось ему особенно грудным.
Они, как два бойца на ринге перед раундом, приняли стойки Кострецов оценил класс Яши.
В схватке быстрота движений важна в первую очередь, поэтому необходимо правильно располагать центр массы тела, положение туловища и ступней. Яша точно поставил верхнюю часть корпуса перпендикулярно земле, расслабил мышцы. Капитан встал так же, напружинив диафрагму, ощущая центр своей массы примерно на ладонь ниже пупка.
Оба были в правосторонней стойке, называемой по-восточному «миги». Профессионально держали руки под углом около тридцати градусов к корпусу. Недостатком у Яши было лишь то, что ноги напряжены.
Тундра находился в цейтноте, и он начал первым, перемещаясь скользящим шагом. Сзади стоящая нога скользила вперед, как бы подбивая переднюю. Такой шаг позволяет двигаться без изменения положения верхней части тела, с большой степенью защищенности.
Яша быстро атаковал Кость «передней» рукой. Тот ушел и контратаковал.
Они обменивались ударами, приближаясь, ныряя, бросаясь вперед и отскакивая. Яша делал подскоки по схеме скользящего шага. И однажды чуть не сшиб капитана, в прыжке сменив стойку на левостороннюю. Не вышло у него потому, что нога шла по дуге, а не по прямой.
Кострецов взмок и перешел с «пехоты» рук на «артиллерию», как называл удары ногами Ознобишин. Опер видел, что у давно не тренировавшегося Яши с ногами слабовато, и целил не по икре, а по кости. Бил, не откидывая корпус назад. Держал руки впереди, блокируя немедленные ответы кулака Тундры.
Сергей для усиления удара как можно больше сгибал ноги и наконец угодил Яше под коленную чашечку!
Охромевший Тундра закричал и пошел на Кострецова «клинком самурая». Так называли волкодавы НКВД ударную форму, при которой кисть руки отгибается вверх, обнажая ребро ладони. Ребро заменяет кулак на «острие» руки.