Крутой поворот (Опасный поворот)

Спаркс Николас

Сара широко раскрыла глаза.

– Да неужели? А я-то считала тебя прекрасным оратором! Да ты просто взял меня штурмом, когда стал расписывать мои достоинства.

– Ты действительно считаешь, что сарказм – самый уместный тон в такой день? День, когда нужно быть рядом с семьей и благодарить за все дарованные нам благодеяния?

– Конечно!

Он обнял ее.

– В свое оправдание могу сказать, что все прекрасно сработало, не так ли?

– Видимо, да, – вздохнула она.

– Видимо?

– А что ты требуешь? Медаль?

– Для начала. Кубок тоже

пойдет. Любая награда.

– А что, по-твоему, ты сейчас держишь в объятиях?

Остаток дня прошел без особых происшествий. После обеда мужчины пошли смотреть футбол, женщины убирали со стола и уносили на кухню оставшуюся еду.

Даже Джона утихомирился, проглотив два куска пирога. Ларри расспрашивал Майлза об истории города.

Сара удрала с кухни, где мать без конца повторяла, что Майлз, судя по всему, прекрасный молодой человек, и вернулась в гостиную, чтобы Майлз и Джона не думали, будто она их бросила. Брайан, как послушный сын, мыл и вытирал посуду.

За полчаса до того, как Майлзу надо было уходить, чтобы успеть переодеться перед работой, они втроем пошли погулять. Дошли до конца квартала и углубились в небольшую рощу, окружавшую участок земли под застройку.

Джона схватил Сару за руку и, смеясь, повел, петляя между деревьями. Только наблюдая за ними, Майлз понял, в каком направлении развиваются их отношения.

Хотя он знал, что любит Сару, но все же был тронут, что она решила познакомить его с семьей. Ему нравились чувство близости, праздничная атмосфера, дружелюбное отношение собравшихся. Он от души надеялся, что это первое приглашение не станет последним.

Именно в эту минуту ему пришла мысль сделать Саре предложение. И отделаться от этой мысли было совершенно невозможно.

Сара и Джона тем временем швыряли камешки в маленький ручеек. Джона перепрыгнул через него, и Сара последовала его примеру.

– Иди скорее! – позвала она. – Мы путешественники!

– Да, па, скорее!

– Иду! Не ждите меня! Я догоню!

Но он не спешил и даже, погруженный в раздумья, замедлил шаг. Сара с Джоной шагали вперед, пока не исчезли за толстыми деревьями. Майлз сунул руки в карманы.

Женитьба…

Пока еще слишком рано. Они совсем недавно начали встречаться, и он пока что не намеревался вставать на колени и дарить колечко. Но неожиданно понял, что такой момент обязательно наступит. Она создана для него. В этом он уверен. И ладит с Джоной, да и тот ее любит. А это очень важно, потому что в противном случае он даже не рассчитывал бы на будущее с Сарой.

И тут внутри что-то щелкнуло, словно ключ вошел в скважину. Хотя он сам этого не сознавал, вопрос «если» стал вопросом «когда».

Майлз тут же расслабился. Потеряв Сару и Джону из виду, он последовал в том же направлении, быстро догнал обоих и вдруг понял, что счастлив – впервые за долгое время.

С этого дня до середины декабря Майлз и Сара продолжали встречаться и как друзья, и как любовники. Их отношения становились глубже и крепче.

Майлз несколько раз намекал на совместное будущее. Сара понимала, что он под этим подразумевает.

Мало того, всячески ему поддакивала. Вроде бы совершенные мелочи: вот они лежат в постели, и он говорит, что нужно бы перекрасить стены. Сара отвечает, что бледно-желтый будет выглядеть жизнерадостно, и они едут выбирать краску вместе. Или Майлз упоминает, что саду не помешают яркие краски, а Сара объясняет, что всегда любила камелии и посадила бы их, если бы жила здесь.

В первый же уик-энд Майлз посадил перед домом пять кустов.

Папка с делом Мисси лежала в шкафу, и впервые за долгое время настоящее казалось Майлзу более живым, чем прошлое. Но ни Сара, ни Майлз не могли знать, что хотя оба готовы идти дальше, оставив позади прошлое, дальнейшие события сделают это невозможным.

Глава 16

Я провел еще одну бессонную ночь, и как бы ни хотел лечь в постель и уснуть, понял, что не смогу. Пока не расскажу, как все случилось.

Наезд произошел не так, как вы, возможно, представили, и не так, как представлял Майлз. В ту ночь я не пил. И не закинулся наркотиками. Я был абсолютно трезв.

То, что произошло с Мисси, совершенно точно можно назвать несчастным случаем.

Я сотни раз прокручивал это в мозгу. И через пятнадцать лет после гибели Мисси ощущал чувство дежа-вю в самые неподходящие моменты, когда, например, нес коробки в фургон, которому предстояло перевезти вещи на другую квартиру. И если это чувство посещало меня, я бросал все дела и снова возвращался назад, в тот день, когда умерла Мисси Райан.

В то утро я работал с рассвета: разгружал ящики в поддоны для хранения на складе – и должен был освободиться в шесть, но перед самым закрытием прибыл запоздавший груз пластиковых труб. В те дни мой работодатель был поставщиком большинства магазинов в обеих Каролинах, и спросил, не смогу ли я остаться на час сверхурочно. Я не возражал: это означало неплохую прибавку к жалованью. Вот только я не рассчитывал на то, что фура будет забита доверху и мне придется почти всю работу делать в одиночку.

Нас, грузчиков, предположительно должно было быть четверо. Но один в тот день заболел, второй не мог остаться, поскольку у его сына был бейсбольный матч. Нас осталось двое, и все бы ничего, но через несколько минут после начала работы второй подвернул ногу и мне пришлось вкалывать за всех.

К тому же было жарко: больше сорока градусов на улице, – а я уже проработал восемь часов, и предстояло отпахать еще три. Грузовики подкатывали весь день, и поскольку я не работал здесь постоянно, на мою долю обычно доставалась самая тяжкая работа. Остальные пользовались автопогрузчиком, чтобы хоть немного отдохнуть. Но не я. Моим делом было сортировать коробки и ящики и подтаскивать их к дверям фуры, укладывая все на поддоны, чтобы погрузчик мог доставить на склад. А к концу дня мне, конечно, приходилось работать за всех. К тому времени, когда все было сделано, я умирал от усталости. У меня затекла спина, я с трудом мог поднять руки и, поскольку пропустил ужин, умирал от голода.