Крутой поворот (Повести, рассказ)
Шрифт:
– Без лирики, - строго сказал подполковник.
– Заслуживают внимания такие факты, - будничным тоном произнес Лебедев.
– Погибший старпом Горин плавал с капитаном Бильбасовым двенадцать лет. Бильбасов все время капитаном, а Горин начинал при нем четвертым помощником.
– Вырос товарищ, - неопределенно сказал Бугаев.
– Остальные тоже подолгу с Бильбасовым плавают. Один только директор ресторана новый, Зуев. Но и он третий год ходит.
– А почему теплоход не в рейсе? Выяснил? Сейчас же самое горячее время?
– Месяц назад
– Ну что ж, нам времени хватит, чтобы разобраться, - проворчал Игорь Васильевич.
– Поручают тоже дельце…
Бугаев засмеялся.
– Чего смешного, Семен?
– Да как же не смеяться? После того, о чем старпом написал, вряд ли кто из этих мореплавателей еще раз в загранку выйдет.
– Ты лучше доложи, что выяснил.
– Начну с капитана. Так вот: его третьего июля в городе не было. Ни днем, ни вечером, ни ночью. Ни в пароходстве, ни дома. И до сих пор нет! Собственно, в пароходстве я на всякий случай узнавал - он сейчас на бюллетене.
– Куда же он пропал?
– насторожился подполковник.
– Никто не знает.
– А жена?
– Жены тоже нет. Она на курорте отдыхает.
– Может быть, он к ней и отправился?
– Нет, не отправился. Я с ней разговаривал по телефону, с Аллой Алексеевной. Говорит, найдется муж.
– Еще какие у тебя чудеса?
– Старший механик Глуховской лежит с приступом стенокардии в больнице.
– Давно лежит?
– Лег за несколько дней до гибели старпома. После того как узнал о письме в прокуратуру. Пассажирский помощник Коншин и штурман Трусов вместе с женами провели весь вечер в ресторане «Метрополь». Отмечали какую-то дату.
– Надолго никуда не отлучались?
– Нет. Только каждые полчаса ходили звонить какому-то своему приятелю. Он тоже должен был быть с ними, но почему-то не пришел.
– Так и не разыскали они его?
– Не разыскали.
– Ну, кто там у нас еще?
– спросил подполковник, раздражаясь от того, что никакого просвета в этом «несуразном» деле не намечалось.
– У нас еще директор ресторана. Зуев Петр Петрович. Человек пожилой, тихий и во всех отношениях положительный. Сидел, как и положено честному труженику, весь вечер дома, смотрел телевизор. В кругу семьи.
– Ладно, не будем время терять, - сказал Игорь Васильевич.
– Ясности пока никакой. Надо хотя бы такую малость разыскать, как Бильбасов. Соседей не спрашивали?
– Спрашивали - отозвался Бугаев.
– Никто не знает, где он.
– Выясните у сослуживцев! Осторожно, тактично, но очень быстро. Ты займешься, Семен.
Бугаев кивнул.
– И сразу звони. Понял? А то вчера вечером от вас ни слуху ни духу.
– Нечем было порадовать, - сказал капитан.
– А попусту не хотелось дома беспокоить.
– Что-то я раньше за тобой такой деликатности не замечал, - усмехнулся Корнилов и обратился к лейтенанту: - А ты, Лебедев, вызови в управление на завтра четверых
Бугаев и Лебедев ушли.
Игорь Васильевич чувствовал себя скверно. Вся эта история с катастрофой никак не стягивалась в единый узел. Временами Корнилов склонялся к тому, что причина ее - несчастный случай. Но существовало письмо Горина в прокуратуру и полученные позже две анонимки о том, что со старпомом хотят разделаться.
Как ненавидел подполковник анонимки! Не раз схватывался с начальством на совещаниях и на партийных собраниях, доказывая, что анонимщик - уже преступник. Послав анонимное письмо, он совершает преступление против нашей морали и нравственности: Прямота и честность в отношениях между людьми подобны свежему воздуху. Анонимщик отравляет этот воздух подозрительностью и недоверием. А кто на таком балу правит?
Вот старпом Горин! Не побоялся поставить свою фамилию под заявлением. Бросил тяжелые обвинения зарвавшимся коллегам и собирался доказать свою правоту. Можно было, как говорит Кондрашов, и на открытом собрании, в коллективе стукнуть кулаком по столу. Но мы не знаем, может, уже стучал, доказывал, а капитана и его дружков прошибить не смог!
А тут анонимка! «Хотят разделаться!» - пишет безымянный трус. Бросить бы такое письмо в корзину, но начальство считает, что за каждой анонимкой - живой человек. Он, может быть, честен, да трусоват, и тут что поделаешь! Не каждый Дон Кихот! И потому - извольте проверять анонимные сигналы.
Как было бы приятно услышать от своих помощников о том, что все люди, названные в жалобе старпома, сидели в тот поздний час дома или хотя бы в ресторане, думал Корнилов. Считай, полдела сделано! В конце концов доискались бы, откуда в машине оказался камень. А с зонтиком проще. Он, конечно, из машины выпал, когда пожар тушили. Горин мог взять с собой зонт жены! Дождь же лил! Предъявим для опознания зонтик вдове, и все с ним будет ясно…
Но в том-то и закавыка, что не все сидели дома! Капитан Бильбасов ведь куда-то подевался! И придется проверять, где он пропадал, этот капитан, который, судя по письму Горина, главный виновник всех безобразий на судне. Придется проверять. Может быть, только для того проверять, чтобы доказать его полную непричастность к смерти старпома. И, как ни жаль было Корнилову тратить время, не проверять он не мог.
Корнилов позвонил Кондрашову.
– Василий Сергеевич, придется беседовать с Бильбасовым.
– Что, нашелся капитан?
– Нет, не нашелся.
– Побеседуй, у меня нет возражений. Если отыщешь…
– Спасибо, Вася, век не забуду, - иронически поблагодарил Корнилов.
– А вы уже закончили проверку по заявлению?
– Ну… ты понимаешь, у нас тоже дел хватает, - стал мямлить Кондрашов.
– Только развернулись всерьез.
– А результаты?
– Да какие ж тебе результаты?
– обиделся следователь.
– Это тебе не взломщика искать. Здесь доскональная проверка идет. Мы специалистов привлекли…