Крутой сюжет 1995, № 4
Шрифт:
Из секретного хранилища в городе Арзамас-16, как заявил Валентин Петрович, удалось похитить пять килограммов сверхчистого урана, столь необходимого товарищу Хусейну. Контейнер с ураном вот-вот привезут в Минск (почему именно сюда, Черепцов не пояснил), но организация обязана выплатить за него двести пятьдесят тысяч долларов наличными. К сожалению, расхитители демократической собственности членами организации не являются и сотрудничают с «коминтерном» исключительно из корыстолюбия. Такой валютной наличностью «коминтерн» пока не располагает, а время не терпит. Между
Некоторая утечка информации навела на след «коминтерна» российскую ФСК, боевиков-баркашовцев из РНЕ и американцев, поэтому организация вынуждена использовать в качестве курьера абсолютно незасвеченного человека. И человеком этим должен стать Бэбик. Ему оформят загранпаспорт и визу, помогут избежать таможенного контроля, и он, в свою очередь, доставит вышеупомянутый груз в Германию и получит полмиллиона долларов. При условии, что здесь передаст организации двести пятьдесят тысяч, для расчета с похитителями урана, заработав, таким образом, четверть миллиона долларов. Кроме того, Валентин Петрович от имени организации обещает гражданство в любой европейской стране, сторонников у «коминтерна» хватало, и в этом плане возможности были неограниченные.
— Такие вот дела, — гость посмотрел Бэбику в глаза, — беретесь? Хотя, после того, что вы узнали, можно и не спрашивать, — «коминтерновец» зловеще скривил губы, — для Вас теперь альтернативы нет. Ставка слишком велика…
Бэбик тупо смотрел перед собой и ничего не видел. Вернее, видел. Холодный, с простреленным затылком, труп на мокром асфальте темного глухого переулка — почему-то финал сотрудничества с патриотами-интернационалистами виделся именно таким.
— А вас не смущает моя национальность? — нащупал он вдруг палочку-выручалочку. — Хусейн ведь враг всех евреев.
— Кто вам такое сказал? — удивился Валентин Петрович. — Как раз напротив, в Ираке к жи… вашему брату прекрасно относятся. Не использовали же в девяностом химическое оружие, хотя и могли. И потом, вам-то без разницы. Оплатите здесь, получите там. И прибыль ощутимая, и гражданство, скажем, в Люксембурге. Вы ведь к этому стремитесь? Остальное пусть вас не волнует, дольше проживете. Да, рекомендую отныне вести себя аккуратнее. Никаких баб, — Валентин Петрович почему-то вздохнул, — о водке-селедке тоже забыть. Сидите дома и ждите, мы вас сами найдем…
С того вечера Бэбик изменился. Пить перестал, от Мишки едва ли не прятался, только с Леной продолжал встречаться. Правда, по вечерам она теперь пропадала у смертельно больной подруги, но зато с работой в магазине было покончено. Бэбик с удовольствием заплатил долг хозяину магазина, а Лене особо не надоедал. Ведь сотрудничество с «коминтерном» обязывало видеться с невестой пореже, и Бэбик, как в прежние времена, отсиживался дома. Изредка появляясь на улице, он теперь в каждом прохожем подозревал тайного агента организации, в существовании которой не сомневался.
Звонок Валентина Петровича раздался на десятый день после того ночного разговора. Справившись о
«Коминтерновец» обещал позвонить в девять вечера и уточнить время и место встречи. Но минуло уже десять, а звонка все не было, и Бэбик, без того потерявший покой и сон, совсем изошелся в ожидании.
Нервничал в эти минуты не только Бэбик. Сашка, живший теперь у Лены, обещал Сэту приехать к девяти, но где-то застрял. Телефон на Калиновского не отвечал, и Сергей, нервно вышагивая по квартире, не знал что и думать. Ведь успех операции «Бэбик» почти целиком зависела от Зуба…
Когда Лена рассказала о непутевом женихе, Сашка понял, что наконец-то им с Сэтом подфартило. Выпытав у подруги все, что она знала о Бэбике, наутро помчался к Сергею, ввел того в курс дела, и работа закипела. Сэт в три дня собрал о клиенте всевозможную информацию, проанализировал данные и пришел к тому же выводу, что и Сашка — надо брать. Но относительно того, как брать, мнения друзей разделились. Сэт считал, что действовать следует быстро и уверенно, взять Бэбика в плен, отвезти в тихое неприметное место и спецназовскими методами вытрясти все дедовы сокровища.
— Риска никакого, — убеждал он Сашку, — Эдик этот ноль, никто за него не вступится. Он даже жаловаться не посмеет. Даю гарантию — в два часа все из него вытрясу.
Однако Зуб почему-то уперся.
— Ну к чему эти крайности — вытрясу, заставлю… Можно же иначе дело обставить. Нетворческая у тебя, Серега, натура, привык в Афгане беспредельничать. Разве нельзя сделать так, что человек сам свое добро отдаст, ни черта не поймет и еще благодарить нас станет?
— Он и так благодарить станет, что живым оставили. Зачем огород городить?
— Никогда ты душу художника не поймешь. И потом, если можно избежать насилия, то я следует его избегать. Подумаешь, налетели, обобрали и рыло разбили — на это большого ума не надо. А разведешь лоха красиво — душа радуется. И человеку приятно.
— Не знаю, чего приятного, если результат одинаковый. Какая разница, красиво или нет с тебя последние штаны содрали?
— Огромная. Особенно для того, кому эти штаны достались… И Зуб разразился пространной речью о предпочтительности мошенничества. Говорить он умел, но убедило Сэта другое. Понял, что приятеля заклинило на афере и, поскольку на Бэбика вышел все-таки Сашка, решил не возражать. Пусть резвится, режиссируя свой спектакль, если где-то произойдет сбой, применить спецнавыки несложно. А упускать случай глупо, не воспользуются они с Зубом, Бэбик обязательно нарвется на кого-нибудь менее щепетильного и более жестокого. Запросто ему уехать никто не позволит.