Крутые парни
Шрифт:
Павлик, широкоплечий здоровяк с разбитыми костяшками пальцев – результат нескольких лет занятий боксом, – почти все утро прозанимался в тренажерном зале на Сорок второй улице. Говорил он врастяжку, не спеша. На нем были темно-синие тренировочные штаны и золотистая спортивная куртка на «молнии».
– Добро пожаловать, – сказал Денафриа.
– Спасибо, – ответил Павлик.
Они пожали друг другу руки, и Денафриа поехал на запад по Сорок второй улице.
– Это ведь ты арестовал Тимоти Уоллера? – спросил он.
Павлик натянуто улыбнулся.
– Должно быть, приятно изолировать от общества такого психа.
– Да меня чуть не уволили за то, что я арестовал этот кусок дерьма.
– А я слышал, что тебя, наоборот, наградили.
– Начальство решило, что журналистам больше понравится, если я буду
– Как бы там ни было – прими мои поздравления. И уж поверь мне, почетный знак куда лучше уголовного дела. Вот уж чего я никому не порекомендую.
– Ты о том эпизоде на Истерн-Парквей? – Павлик понимающе кивнул.
– По-моему, нас с тобой обоих подставили, – сказал Денафриа.
– Я помню, как тебя судили. Там была скрытая камера. Но чего я не могу взять в толк, – с чего они на тебя так взъелись?
– Сам не понимаю, – ответил Денафриа, перестраиваясь в правый ряд, чтобы обогнать грузовик службы срочной доставки. – Наверное, оказался не в том месте не в то время, – продолжал он. – И цвет кожи у меня подкачал. Помнишь, тогда еще разбирали дело о копах, которые любили помахать дубинками? В общем, все черные жаждали моей крови. Чернокожий пацан грабил прохожего у банкомата, я случайно проходил мимо и попытался ему помешать. Пацан выстрелил в меня, причем не один раз, и я выстрелил в ответ. Шум подняли из-за того, что адвокаты пацана доказывали: мол, камера зафиксировала мои прицельные выстрелы, а их подзащитный стрелял только в воздух. И в самом деле он вовсе не хотел меня убивать. Мне крупно повезло, что он прострелил спортивную сумку, которую я нес в руках. Я выстрелил в ответ и попал в него. И вот, не успел я оглянуться, как на меня уже заведено дело, обо мне взахлеб пишут все газеты, а жена не понимает, какого хрена она за меня вышла. В общем, суд – штука противная, особенно если знаешь, что тебе светит много лет за решеткой. И за что? За то, что ты выполнял свой долг. Такого врагу не пожелаешь.
Некоторое время оба молчали.
– Что ж, ты хотя бы загорел, – заметил Павлик. – Где был?
– На Пуэрто-Рико, – ответил Денафриа. – Один. После суда у меня еще больше обострились семейные проблемы.
– Прими мои соболезнования.
Денафриа свернул на улицу, ведущую к туннелю Линкольна.
– А ты? Ты ведь работал в убойном отделе?
– Восемь лет, – кивнул Павлик.
– С одним и тем же напарником?
– Да, почти все время.
– А он по-прежнему в убойном?
– Ага.
– Я до сих пор работал один, – признался Денафриа. – Мне первый раз всучили напарника. Я имею в виду, всучило начальство.
– А что, у тебя проблемы с общением? – спросил Павлик.
– Да нет, – ответил Денафриа. – Мне не терпится поработать в компании.
– Ну и ладно, – вроде успокоился Павлик, хотя было заметно, что ему слегка не по себе.
Они снова заговорили, когда проехали половину туннеля Линкольна.
– Сейчас у нас на повестке дня два вышибалы, – заявил Денафриа. – Есть вероятность, что головорезы, за которыми мы следим, выведут нас на глав мафиозных семей – надеюсь, ты в курсе того, что такое семья. Пока приходится иметь дело с самыми мелкими сошками криминальных кланов. Шестерки, на таких второй раз не взглянешь. Далее, есть один тип, богатенький дурачок, который мечтает вступить в мафию. Ему просто нечего делать, вот он и бесится с жиру. Некий Ларри Берра, однофамилец бейсболиста Йоги Берры из команды «Янки». Его отец в свое время финансировал криминальный клан Виньери, хотя сам туда и не входил. Занимался околомафиозными делишками – на их языке это называется «импорт-экспорт», «промышленные перевозки», «вывоз бытовых отходов» – и прочим в том же духе. Берра-старший умер с год назад. Ларри – единственный ребенок, у него нет ни братьев, ни сестер, зато есть добрая мамаша, которая и распоряжается остатками денег, полученными от мужниных махинаций. А сыночек оказался неудачником, недотепой. Ларри за всю свою жизнь не совершил ни одного достойного поступка. Но, пока рос, пересмотрел кучу фильмов про мафию и возмечтал вступить в ее стройные ряды. Заплатил сколько надо, и его считают «кандидатом», помощником. Но в смысле сообразительности Ларри далеко до своего покойного папаши. Он то и дело швыряет деньги на ветер. Следующее действующее лицо – парикмахер Витторио, от которого
– Ух ты! – воскликнул Павлик.
Денафриа улыбнулся:
– Ты следишь за ходом моей мысли?
– А что, ты еще не закончил?
– История бесконечная, – ответил Денафриа. – В общем, Ларри раз двести звонил Витторио домой. Угрожал ему, а его старушку-жену запугал почти до смерти. В конце концов Ларри пришел к выводу, что не видать ему баксов, которые он одолжил симпатичному земляку-парикмахеру. Самостоятельно он не сумеет вытрясти из него долг. Поэтому он решил нанять вышибал, по-настоящему крутых парней. Посулил им какой-то процент от суммы долга – если им удастся вернуть деньги. Вот почему сегодня утром я и нанес визит нашему парикмахеру Витторио. Вряд ли они рассчитывали на то, что Витторио позвонит в полицию, но он позвонил. Я поехал взглянуть на вышибал своими глазами и узнал двух старых знакомых. Оба имеют отношение к клану Виньери. За ними-то мы и следим. Сегодня там был Джимми Пинто, он мелкая сошка, шестерка. Собирает дань с мелких торговцев. Второй – Джимми Манджино; клички Качок и Жим-Лежа. Манджино дважды сидел за вооруженное ограбление. Такому очередной срок нипочем. Он настоящий зверь.
– Славные ребята, – кивнул Павлик.
– Да, – согласился Денафриа. – И если предоставить им хоть малейшую возможность, они будут удивлять тебя на каждом шагу.
– А зачем мы сейчас едем в Нью-Джерси? – поинтересовался Павлик.
– За билетами на футбол, на «Нью-Йорк Джетс», – ответил Денафриа. – Мой тринадцатилетний сынишка никогда не видел настоящего футбола. Я вовсе не в восторге от того, что придется ехать на стадион в Мидоулэндз, Нью-Джерси, чтобы посмотреть, как играет нью-йоркская команда, но «Быки» сейчас в Буффало, а туда ехать восемь часов в один конец. Времени нет.
Павлик скорчил гримасу.
– Ты серьезно – насчет билетов на футбол? – спросил он.
– А что? – Денафриа пожал плечами.
– Да я могу провести тебя на лучшие места по номиналу, – сказал Павлик. – А может, и бесплатно.
– Ну да? – обрадовался Денафриа. – Здорово! Было бы просто здорово. Только я охотно заплачу полную стоимость. Ты что, футбол не любишь?
– Ненавижу, – признался Павлик. – Футбол – спорт для гомиков. И форма у них дурацкая – штаны в обтяжку, все такое.
Теперь поморщился Денафриа.
– Мне-то самому бокс нравится, – продолжал Павлик.
– Ну и что?
– Да ничего. – Павлик пожал плечами. – А насчет футбола – не обижайся, я пошутил. Просто я им не увлекаюсь.
– Ну и ладно, – примирился Денафриа. – Увлекайся чем хочешь.
Выехав из туннеля Линкольна, Денафриа повернул налево и покатил между ровными рядами оранжевых конусов, огораживающих восточный въезд в туннель.
– Хочу познакомиться с Лусией Гонсалес, – сказал Денафриа.
– У нее фамилия, как у того кубинского мальчика, Элиана [2] , – заметил Павлик.
Денафриа недоуменно помотал головой.
– Ах да! – вспомнил он. – Мальчик из Майами.
– Насчет футбола я и вправду пошутил, – продолжал Павлик.
– А? Что? Ах да. Не бери в голову.
Обоим было неловко.
– Значит, ты хочешь познакомиться с Лусией, – сказал Павлик.
– Ну да, – кивнул Денафриа. – Витторио охотно сдал ее, как только ему начали угрожать. Судя по всему, расстались они с Лусией совсем не мирно.
2
Имеется в виду кубинский мальчик, получивший известность в результате судебного скандала. Его мать бежала вместе с ним с Кубы в США, но судно, на котором они плыли, потерпело крушение. Мать мальчика и еще десять человек утонули, а сам он и еще трое добрались до побережья Флориды на автомобильной камере. Родственники Элиана, живущие в США, пытались убедить власти оставить мальчика в стране, однако оказалось, что ребенка увезли с Кубы без ведома его отца. Сообщения о ходе дела Элиана стали главной темой американских теле- и радиопередач.