Крутые повороты
Шрифт:
Однако Николай Потапович убежден: Совлачкова, Рогалеву, Страдину дети любят исключительно в пику ему. Назло новому директору. Потому только, что против него они натравлены…
На лестнице стали вдруг появляться надписи, нелестные для Николая Потаповича. Вечером их смывали, наутро они возникали опять. «Просим вас, не поступайте в эту школу», — читал у лифта посетитель.
Николай Потапович вызвал мать одной девочки, Наташи 3., объявил: новый завуч Ольга Евгеньевна Чувакина (вместо Страдиной) видела, как Наташа что-то писала на стене. Теперь они вызовут криминалиста, сверят почерки, проведут следствие и материалы на Наташу передадут в детскую комнату милиции. На другой день после учиненного над Наташей следствия вся лестница была исписана гуще прежнего. Я спросил у ребят: «Зачем вы это сделали?
В школу были приглашены одиннадцать родителей. Николай Потапович Катещенко и курирующий школу инспектор городского управления культуры объявили, что вызваны родители, чьи подписи под заявлениями в разные инстанции «удалось выявить». Однако пришли не одиннадцать, пришли шестьдесят родителей. Потребовали немедленно провести собрание. Катещенко и инспектор управления сказали, что собрания не будет, оно не подготовлено. Но родители все-таки собрание провели. Самовольно. И под протокол. Он лежит сейчас у меня на столе. Читаю: «Почему вы встретили нас, родителей, точно врагов? Что случилось?.. Раньше наши дети шли сюда как на праздник. Что вы сделали со школой?.. Как вообще вас допустили к нашим детям? Это трагедия и кощунство». Собрание родителей — в протоколе оно названо чрезвычайным — вынесло решение: «Одна из лучших детских художественных школ города находится в опасности. Надо срочно принимать меры».
Встретился я и с начальником отдела городского управления культуры. Он сказал: «Да, все это ужасно». Но предположил, что цели у директора Катещенко были, вероятно, хорошие, просто не те употребил методы. «Директорами ведь не рождаются», — улыбаясь, сказал мне мой собеседник.
Что ж, наверное. Но, может быть, существуют люди, которые родились недиректорами? Где-нибудь они будут на своем месте, вполне возможно. А тут — никак нельзя. Тут — чрезвычайно опасно. Слишком дорого обходятся они тут нам и нашим детям. Обществу. Государству.
Есть такая поговорка: «Не место красит человека, а человек место».
Все правильно: красит.
Но в одном, наверное, случае: если место это человек занимает по праву, если оно соответствует его силам и его способностям, если это его законное место.
Ну а если нет? Если занял человек не свое, а чужое место и теперь всеми способами старается его удержать, доказать всем, что он здесь хозяин, все умеет и всему соответствует?
Украсит такой человек это место?
Куда там! Так его разрушит, так разорит — обломков потом но соберешь…
Я не скажу, что все самозванцы, сидящие «не в своих санях», обязательно унылые близнецы, как две капли воды похожие друг на друга.
Нет, конечно.
У кого хватка покруче, а у кого — пожиже. У кого завидный темперамент, а у кого и вовсе его нет. У кого все кипит в руках, а у кого все из рук валится.
Но вот технология борьбы за чужое место, механизм продвижения по чужой стезе, приемы делания не принадлежащего тебе успеха, правила присвоения не своих, а чужих лавров — они-то чаще всего одни и те же. По крайней мере, сходны в чем-то основном и главном.
Давайте же попристальнее в них всмотримся.
Мыльный пузырь
Жизнь Ромуальда Ивановича Томчука полна событий ярких и неожиданных. В 1959 году в Хабаровском крае за взятки и использование служебного положения в корыстных целях его исключили из партии и отдали под суд. Но уже через три года, в 1962 году, в Риге, в Латвийской академии наук, Ромуальд Иванович с успехом защитил кандидатскую диссертацию, и крупнейшие ученые отрасли писали о нем: «В отношении древесных пород Сибири и Дальнего Востока Томчук является, по-видимому, единственным специалистом с такой большой эрудицией и опытом…» Однако еще через три года, в 1965 году, газета
И все это Томчук успел в свои сравнительно молодые годы — сегодня ему за пятьдесят.
Судьба, согласитесь, редкая, удивительная, даже уникальная, она не может не привлечь к себе внимания.
И вот уже третий месяц езжу я из одного города в другой, туда, где жил Томчук или куда только наведывался, разговариваю с людьми, хорошо его знающими, читаю десятки, сотни документов, сравниваю, сопоставляю, анализирую, короче говоря, пытаюсь понять: кто же он есть, Ромуальд Иванович? Какими методами овладел, чтобы не сгорать в огне, возникать каждый раз из пепла, как птица Феникс, и со ступеньки обязательно подниматься на новую ступеньку? Кто, на конец, те люди, которые Ромуальду Ивановичу в этом всегда способствовали, и какие на то были у них причины?
День за днем хожу я по научным учреждениям города Риги, беседую с одним сотрудником, другим, третьим… Вечерами в номере гостиницы «Даугава» — дивный вид из окна, широкая река в красных отблесках заката — подолгу сижу за письменным столом, пытаюсь подытожить услышанное.
Начало шестидесятых годов. Латвийские ученые разработали способ получения из древесной зелени хвойно-витаминной муки для подкормки скота. По свидетельству специальных научно-технических изданий, дело важное, нужное, перспективное, имеющее большое народнохозяйственное значение.
В эту примерно пору в Риге и появился старший научный сотрудник Дальневосточного НИИ лесного хозяйства Ромуальд Иванович Томчук. Целью его было изучить опыт латвийских ученых и наладить затем производство муки на Дальнем Востоке.
Как отнеслись к планам Томчука рижские специалисты? В основном скептически. Без энтузиазма. Не очень всерьез. И в центральных-то областях новое дело не слишком движется. А тут Дальний Восток. Огромные территории. Недостаточная производственная база.
Скоро, однако, в Латвии узнали: на Дальнем Востоке муку действительно начали производить. Кто-то там был, с удивлением потом рассказывал: Томчук, знаете, сумел подключить промышленность, получил оборудование, заинтересовал совхозы…
Через некоторое время Ромуальд Иванович привез в Ригу свою кандидатскую диссертацию «Производство хвойно-витаминной муки на Дальнем Востоке и в Якутии».
Сегодня вспоминают: в работе его некоторых кое-что смущало. Чуть-чуть. Ну, прежде всего недостаточная, пожалуй, самостоятельность его научных решений. Методами, разработанными до него для европейских пород хвои, Томчук определил состав каротина и других полезных веществ в хвое дальневосточной. Нужно? Важно? Полезно? Какие разговоры! Но надо ли это считать самостоятельным научным творчеством, научным его вкладом? Или все-таки скорее обычная лабораторная практика? Шокировал немножко и список опубликованных работ диссертанта. Всего семь названий, и в них наука тоже не слишком просвечивала: корреспонденция «Наша помощь сельскому хозяйству», журнал «Лесное хозяйство»; информация в сто строк «Есть витаминная мука», журнал «Мастер леса»… И уже не настораживала даже, а только мило забавляла наивная гордость диссертанта, умеющего свободно производить четыре действия арифметики: «Разница 60 рублей минус 3 рубля 30 копеек, — указывалось в автореферате по поводу экономического эффекта, — равняется 56 рублям 70 копейкам».